Девушка с серебряной кровью - стр. 19
– Не бойся, я тебя не обижу, – сказал он на всякий случай, хотя и без слов ясно, что Айви он не обидит никогда в жизни, даже в мыслях.
Она хотела что-то сказать, подалась вперед и руки опустила, убирая возведенную стену, но в этот момент дверь сарая распахнулась. В столпе яркого солнечного света старик казался выше и крепче. В руке его был посох, и Федор как-то сразу понял, что это не опора, а оружие. Очень опасное оружие. Айви посмотрела на деда с облегчением, как на спасителя, и выскочила из сарая. Федор и старик остались наедине в гробовой тишине. В этой тишине не было ничего хорошего, в ней слышались грозовые раскаты.
– Обидишь Айви – убью. – Старик заговорил первым, и Федор ему поверил – убьет, перешибет хребет вот этим самым посохом.
– Я никогда не обижу Айви. – Он старался говорить медленно и твердо, чтобы старик раз и навсегда понял, что такое невозможно. Ни в этом мире, ни в Нижнем. Ни в одном из существующих миров!
В черных глазах промелькнули серебряные молнии, густые брови сошлись на переносице, а грозовые раскаты сделались явственнее.
– Я не знаю, что вы там такое увидели в моей крови, но я скорее умру, чем обижу вашу внучку. И другим не позволю. – Федор говорил и знал, что так оно и будет, в его пустой и никчемной жизни появился наконец смысл. – И она это знает. Не верите, спросите – она скажет.
– Она не скажет. – Старик оперся на посох жестом очень уставшего человека. – Она с детства немая. Слишком рано увидела Стража. Он позвал ее, а я не углядел.
– Но я разговаривал с ней только что! – Федор протестующе мотнул головой.
– Где? – Старик буравил его взглядом. – В каком из миров? В том, из которого она тебя вытащила?
– Да.
– Там она болтушка. – Федору показалось, что на каменном лице старика промелькнула улыбка. – Там у нее даже есть крылья.
– Ласточка. – Федор тоже улыбнулся.
– Ласточка, – согласился старик. – Там она сильная, а здесь, – он ткнул посохом в земляной пол сарая, – наивная и беспомощная, как дитя. Ты меня понял, чужак?
– Федор. – Кулаки зачесались. Несмотря на грозный вид посоха. – Меня зовут Федор, и я никогда не причиню вреда Айви.
– Причинишь, – сказал старик после долгого молчания, и в скрипучем голосе его послышалась горечь. – Так всегда бывает. Любой из нас становится проклятьем для любой из них. Серебряная жила жестока к своим дочерям. Особенно к тем, в которых проснулось серебро.
Он ничего не понимал, но старик никогда не говорил так много и так долго, поэтому Федор молчал, слушал.
– Аким Петрович, – сказал вдруг старик.
– Простите…
– Имя мое Аким Петрович. Хватит уже меня стариком называть.