Девушка с «Края Света» - стр. 4
– Он не может ничего с собой поделать, девочка моя. – Бабушка Симмс вздыхала, обнажая пустые десны, на которых уцелели лишь два желтых зуба. – Пьянство – ужасная штука. В этом городе много красноносых парней пропили свои последние штаны. Жалко, что тот Пэдди Гилкрист, который вернулся из Франции, совсем не походил на молодого парня, с которым обвенчалась твоя мама. С войны вернулся незнакомец с дикими глазами, отвыкший работать, и твоя мама выправила его своей лаской. Но тут на нас налетела «испанка», прошлась по городу смерть с косой. Твой отец так и не смог одолеть горе. Он старался изо всех сил, но мужчины опускают руки, когда речь идет о маленьких детях. А ведь такое искушение – утопить свои горести в стакане.
От этих слов Миррен делалось грустно. Она понимала, что всей ее любви не хватит на то, чтобы излечить отцовское сердце. В его жизни не хватает слова Божия, так говорит пастор в воскресной школе. Но папа лишь смеется в ответ на все ее мольбы пойти в церковь.
– Где был ваш Бог, когда мы нуждались в нем во время сражения у французского города Аррас? Где он был, когда в нашу дверь постучался ангел смерти? Спроси у своего проповедника об этом! – фыркал он.
Она уже научилась не разговаривать с ним, пьяным. Просто пряталась под одеялом, лежа на своей маленькой кровати-скамье, и старалась не слушать его рыдания и проклятия. Лишь молилась, чтобы наутро он вовремя вышел на работу. Без работы не будет денег на оплату жилья, а без этих денег прямая дорога в работный дом, где ее разлучат с папой.
Утром светило солнце, ярко и весело, оно вселяло в нее надежду, когда ее настоящий папа, не Джек Ячменное Зерно, вставал с постели с налитым свинцом взором, но готовый к работе, чтобы потом принести домой сладкую карамель и рыбу с жареным картофелем. А она быстро одевалась и брала его за руку, торопясь, чтобы не вернулись черные тучи.
В такие дни Миррен спокойно шла в школу и учила таблицу умножения, не беспокоясь, что папу не допустят к работе. Ей нравилось погружаться с головой в чтение и представлять себя Маленькой принцессой[1] или героиней книги «Дети железной дороги»[2]. В такие дни папа кружился с ней в танце, напевая «Мой дорогой Чарли». Он называл ее своей любимой крошкой, красавицей, совсем как мама, говорил, что он необычайный счастливчик, раз у него такая красивая и умная дочка. Когда он держал ее за руку и что-то насвистывал, она была счастлива и спокойна. Но потом они останавливались возле двери паба, и ее детское сердечко вновь сжималось от страха.
И вот сегодня ее ждала еще одна тревожная ночь.