Девушка под сенью оливы - стр. 63

Было уже совсем темно. Наверное, мой послеобеденный сон затянулся дольше обычного. Рука онемела, но я кое-как оторвалась от подушек и села, бездумно уставившись в окно и не в силах пошевелиться. Обрывки воспоминаний роем кружились в моей голове. В тот последний предвоенный год я действительно, как сказал отец, больше плыла по течению. Продолжала флиртовать с археологией, по-прежнему тяготела к изрядно поредевшему студенческому сообществу. А потом в один прекрасный день честно призналась себе, что у меня нет ни способностей, не говоря уж о таланте, ни соответствующей подготовки и самодисциплины, чтобы стать настоящим археологом. Я продолжала подрабатывать уроками английского языка, регулярно посещала англиканскую церковь, скорее в поисках общения, чем веры, а глаз невольно отмечал, что по мере того, как близился к завершению 1938 год, все больше людей в военной форме появляется среди местных прихожан. А еще появилось новое слово. Беженцы! Их можно было встретить везде – в гостиницах, в кафе, на вечерах у знакомых. И у каждого из этих людей за спиной своя история спасения. Стивен Леонидис тоже куда-то внезапно исчез. То ли подался к семье, на родину, то ли пошел в армию. Впрочем, меня факт его исчезновения нимало не взволновал. Хотя надо признаться, что в первые дни лета, совпавшие с моим вынужденным одиночеством, он все же немного скрасил мне пребывание в по-южному знойном городе.

Британская колония тоже стремительно редела. Мужчины, один за другим, отбывали на родину, чтобы влиться в ряды защитников отечества. Я понимала, что надо кардинально перестраивать свою жизнь и начинать заниматься действительно полезным делом. Можно сказать, что мое образовательное европейское турне подошло к концу, как и время беззаботных развлечений в самой Европе. Пора вступать во взрослую жизнь. И снова судьба сыграла со мной непредсказуемую шутку. Весенним вечером 1939 года все решилось само собой.

Пенни тяжело пережила проводы отца. Была минута, когда она почти была готова запрыгнуть вслед за отцом на катер, отвозивший пассажиров к лайнеру, и уехать вместе с ним. Но собственное упрямство взяло верх: ноги налились свинцом, и она усилием воли заставила себя не смотреть больше в сторону залива. Повернулась к причалу спиной и медленно побрела в город. Глаза ее были полны слез, собственное одиночество казалось нестерпимым.

Она медленно шла по улочке, петляющей вверх, погруженная в свои невеселые мысли. Но тут ее отвлек шум драки. Пенни подошла ближе и, протиснувшись сквозь ревущую толпу, увидела, как совсем еще молодой человек под дружное улюлюканье собравшихся осыпает ударами пожилого мужчину и все время норовит ударить его по голове. Правда, нашлись пару человек, которые попытались разнять дерущихся, ибо даже невооруженным глазом было видно, что силы у соперников явно неравные. Но пока суд да дело, молодой извернулся и нанес очередной удар. Пожилой человек мгновенно обмяк и рухнул на землю, вскрикнув от боли. Пенни даже показалось, что она расслышала, как у мужчины хрустнула в ноге кость. Зеваки тут же разбежались с места происшествия в разные стороны, а возле мужчины осталась одна Пенни.