Девушка по имени Августа - стр. 1

Знал бы, где упасть, соломки бы подстелил – это не совсем правильно, хоть и классика. Туда, где падают, лучше вообще не ходить, а то никакой соломки не напасешься. Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. И яму тоже обойдет, особенно если в той яме капкан. Знать бы все наперед…

«Командировка» – это не совсем правильное название для операции на выезде, но устаканившееся, прочно вошедшее в обиход. В командировку обычно отправляет родное начальство, которому где-то там что-то надо сделать. А тут, наоборот, приходится отпрашиваться у начальства, уплотнять график, выкраивать несколько дней… Но с другой стороны, не «гастролями» же называть, врачи не гастролируют. Так и повелось – командировка.

– Чую, недолго вам по городам и весям ездить осталось, Александр Михайлович, – сказал руководитель клиники «La belle Hélène», накладывая косую начальственную резолюцию на заявление с просьбой предоставить трехдневный отпуск за свой счет. – Недолго…

Босс редко пророчествовал, можно сказать – совсем никогда, поэтому Александр больше удивился самому факту, нежели смыслу сказанного. «Недолго ездить осталось» звучит немного зловеще.

– Скоро к вам все сами ездить начнут, – развил мысль босс, откладывая заявление на край стола в неровную стопочку текущих документов. – В очередь писаться за два года станут, надбавки за срочность предлагать…

– К нам ездить начнут, – лояльно поправил Александр, почувствовав подвох.

– Не уверен, – босс откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы в замок и поджал губы. – Не уверен, что к нам. Клиника «La belle Hélène» – это клиника «La belle Hélène», а доктор Берг – это доктор Берг!

«Все с вами ясно, Геннадий Валерианович, – догадался Александр. – Ревнуете. И напрасно ревнуете, ревность – пагубное чувство. Душу разъедает, а пользы никакой не приносит».

Дело хозяйское, если хочется ревновать, то никто не запрещает. Александр не сделал ничего недостойного. Во-первых, операций в начале следующей недели у него не было назначено, поэтому «ломать» график из-за отъезда не приходилось. Во-вторых, еще до подписания контракта они с боссом договорились о том, что Александр может принимать приглашения на проведение операций от иногородних клиник. От московских – ни-ни, лучше и не думать, потому что прямая конкуренция. В-третьих, Александр не приносил Геннадию Валериановичу вассальных клятв верности и не обещал по гроб жизни оперировать только в «La belle Hélène». Профессионал не может быть вечно «прикован» к одному-единственному учреждению, потому что это существенно ограничивает как развитие, так и возможности. В-четвертых, питерская клиника с длинным претенциозным названием «Первая реконструктивно-пластическая клиника «Прогресс» была «дружественной», то есть время от времени направлявшей в «La belle Hélène» пациентов, которым в «Прогрессе» помочь не могли. Вдобавок знакомство самого Геннадия Валериановича с главным врачом «Прогресса» Дегтярским немного выходило за деловые рамки. Не так уж, чтобы «не разлей вода», а на уровне совместных посиделок в ресторанах и обмена полуконфиденциальной информацией. Так что со стороны Александра было бы неудобно и несообразно отказывать Дегтярскому, да и заявленный гонорар был очень хорош, особенно с учетом того, что проезд и проживание оплачивались приглашающей стороной отдельно.

Возникшая пауза была из тех, которые принято называть «неловкими». Оба собеседника ждут, что скажет другой, молчание затягивается… В такие моменты весьма кстати окажется телефонный звонок или нежданный гость, но, согласно вселенскому закону подлости, звонить телефонам и приходить гостям положено не вовремя. Вовремя неинтересно.

– Что-то мудрит Анатолий Викторович, мудрит, – наконец-то нарушил молчание босс. – Ринопластика, блефаропластика, имплантат в подбородок… Это же базовый уровень, любой справится. Зачем ему понадобились именно вы?