Девушка пела в церковном хоре - стр. 7
Никакой точности оценок случившемуся, никаких диагнозов инциденту – это сделают без меня. А вот цвет ночного тумана, запах страха, то, что никто не метался по палубе после сигналов, корабль вымер и подобрался, ощерился… Вот что важно. Вот для чего я здесь.
Но в кают-компании меня ждало нечто полностью неожиданное.
Безупречным, но скрыто ехидным голосом:
– Не забыли ваше место, господин сочинитель? Прошу…
Напротив – исключительно неприятный и очень молодой крепыш в черной флотской тужурке и с плохо растущей бородкой, имя… простое что-то, на «Д» – а, Дружинин. И еще Дмитрий Дмитриевич. Старается выглядеть старше. Молчит и смотрит на меня как-то напряженно. А почему я его раньше не видел? Он все время был на вахте?
Другой голос, справа:
– Доедаем петербургскую провизию, вам, наверное, более привычную. Уже запасаемся на испанском берегу, тут экзотикой пахнет…
Мне кажется, или во всех обращенных ко мне словах есть какой-то скрытый смысл? Что-то происходит? Они все ждут от меня чего-то, тоста за их здоровье, что ли?
Сосед слева, не выучил еще его имени, мягко подталкивает ко мне ногтем журнал. Мой журнал. Прочие молчат и смотрят.
– Боже ты мой, свежая «Нива», – радуюсь я. – Э-м-м… да откуда же здесь?
– Перепелкин принес с берега, – говорит кто-то.
Я поворачиваюсь и вижу этого самого Перепелкина – машущего мне ладошкой очень эффектного человека, постарше Дружинина, но по части возраста не безнадежного… лейтенант, если я правильно различаю все эти металлические штуки… очень красивая голова, большая, хорошо обрисованная, с правильно сидящими ушами… на голове минимум растительности – все подстрижено, блондин, глаза умные, смеются. Чему?
И чего все ждут?
Разворачиваю журнал (тут у меня под носом появляется тарелка с отличным борщом, а рядом много хлеба, праздник). Ищу свой очерк об электрических трамваях в столице и печальной судьбе первого в мире изобретателя таковых, полковника Пироцкого – вот, отлично. Ну а больше я ничего и не писал.
Киваю, откладываю в сторону и приступаю к пиршеству.
– Да вы подальше посмотрите, – звучит чей-то злорадный голос. Нет, что-то явно происходит.
Тут сидящий наискосок врач Тржемеский (тот самый, пользовал меня от качки) берет журнал, чуть не роняя его в борщ, разворачивает на какой-то статье и вручает мне обратно.
А это и правда интересно – и мне, очевидно, нужно: «После ухода 2-й эскадры Тихого океана», автор – некто Прибой (как же они расплодились, эти псевдонимы). По привычке, мгновенно просматриваю. Что он пишет?! Вот это надо изучить.
Я поднимаю голову – все смотрят на меня, молчат. Что за история?