Девушка Online. В турне - стр. 25
Я шепчу Ною на ухо:
– Он всегда такой?
– Ты про напутственные клише перед концертом? О да, в этом весь Дин.
Он смотрит на менеджера.
– Можно мне минутку побыть одному?
– Если только одну, – Дин угрожающе сужает глаза, чтобы мы, не дай бог, не подумали, что он шутит. – Так, все вон.
– Кроме Пенни.
Он кивает. Блейк недовольно ворчит. С жуткой неохотой, еле волоча ноги, он все-таки выползает в коридор вслед за Дином.
Мы остаемся одни. Ной поворачивается ко мне. Я вижу, что его переполняет нервное возбуждение.
В следующую секунду понимаю: это не от радости. Он реально чем-то взволнован.
– Пенни, я не знаю, смогу ли выйти на сцену.
Глава шестая
Вот этого я от Ноя точно не ожидала услышать. Фирменные ямочки его исчезают, челюсть напрягается. Лицо сравнивается по цвету с бумагой, и он – подумать только! – грызет ногти.
Никогда Ноя таким не видела. Он встает и начинает мерить шагами гримерку, отчаянно ероша свои каштановые лохмы.
Встаю, подбегаю к нему. Чтобы остановить Ноя, приходится схватить его за руки. Он замирает, но я чувствую, что его бьет дрожь. Наши лбы соприкасаются, и несколько секунд мы дышим вместе, в унисон. Я беру его лицо в ладони.
– Ты неповторимый. Конечно, ты сможешь это сделать. Ты же Ной Флинн. Тебе под силу все на свете.
Ной наклоняется и целует меня – по-другому, не так, как в машине. Вжимается губами в мои, наполняя их отчаянной энергией, хлещущей из него. Он будто надеется, что этот поцелуй перенесет нас в другой мир. В мир, где не нужно выступать перед толпой из четырех с половиной тысяч визжащих поклонников.
Когда мы наконец отрываемся друг от друга, Ной произносит:
– Пенни, я правда-правда не знаю, смогу ли.
Я едва его слышу – так тихо он говорит.
Кто-то барабанит по двери.
– Минута вышла, Ной! – в голосе Дина проскакивают нотки паники, но, слава богу, не такие жуткие, как у Ноя.
Ной падает на диван и сжимает руками голову. Смотрю на него, и сердце пронзает боль. Хочется дотянуться и укутать его во что-нибудь теплое и мягкое, типа старой маминой кофты. Жаль, что Ной не может выйти на сцену, завернувшись в одеяло (кстати, а почему нет? Завел бы новую моду).
И тут меня осеняет. Может, именно это ему и нужно?
Шарю глазами по гримерке. Взгляд цепляется за единственную вещь, с которой, точно знаю, Ной всегда чувствовал себя как дома, – его старую гитару. Ту самую, еще из Бруклина, с вырезанным на задней деке посланием от родителей:
Оставайся самим собой. М и П х
Поднимаю гитару и подхожу к Ною.
– Вот, возьми.
– Гитару? И как она мне поможет?
– Просто возьми ее, – тверже повторяю я.