Девушка, которая слышит голоса - стр. 2
Баба Маня выходит мне навстречу. Приветливо улыбаюсь подслеповато щурящейся старушке:
- Я вам яиц принесла.
- Спасибо, доченька!
Перекладываю яйца в тарелку из буфета и внезапно слышу, словно мужской голос громко и четко произносит: «Тут он! Он тут! Тут!» Осматриваюсь, ища глазами гостя, с которым не поздоровалась, и улыбка сползает с моего лица – в доме всего одна комната и кроме нас с бабой Маней в ней никого нет.
Кто это? Кто? От страха покрываюсь мурашками. Может быть, мне показалось? Скомкано прощаюсь и спешу покинуть дом, но в спину мне вновь доносится напористое: «Да тут же он!». Волосы встают дыбом, воздух словно густеет и веет такой жутью, что все-таки срываюсь на бег. Останавливаюсь, только закрыв за собой дверь в комнату, которую делю с братьями. Захлебываясь рваным дыханием, чувствую, как бешено колотится в груди сердце.
Через какое-то время мой взгляд падает на часы и прежний страх вытесняется новым – если не потороплюсь, наверняка опоздаю, а значит, нарвусь на лекцию от матери. Снова начнет орать, что я лентяйка и дармоедка. А если сильно разозлится, мне и перепасть может.
Бужу братьев, выдаю им одежду с наказом одеваться, а сама иду на кухню. Разбиваю на сковороду шесть яиц и, пока они жарятся, скоренько разливаю молоко по стаканам. Отрезаю по ломтю хлеба и раскладываю вилки. К моменту, как братья успевают одеться и посетить туалет, яичница уже разложена по тарелкам, и мы можем приступить к завтраку.
Стремительно уминаю свою порцию и, дожевывая последний кусок, быстренько отрезаю себе сыр с хлебом, чтобы было чем перекусить в школе, и кладу его в сумку. После завтрака поспешно мою посуду и протираю столешницу, а затем выпроваживаю детей на улицу и закрываю за нами дверь на замок, ключ от которого прячу под одним из чугунков, на случай если кто-то из родителей вернется домой пораньше.
На улице уже дожидается Йон. Увидев меня он так лучезарно улыбается, что я сразу же забываю о своих тревогах и волнениях. Улыбаюсь в ответ:
- Привет! Вечно ты за мной заходишь, хотя должно быть наоборот.
- Кто же виноват, что ты такая копуша, - смеется он.
Притворно хмурюсь, но потом все-таки не могу сдержать смех. Йон всегда на меня так действует. Знаю, что он обзывается не всерьез, поэтому и не могу обижаться. Иногда я благодарю Богов за то, что он есть в моей жизни, иначе было бы совсем невыносимо.
Бабка моих братьев при виде меня строит недовольную мину, но как только до нее добегают мальчишки, ее лицо чудесным образом преображается и становится почти милым. Она так и не смогла окончательно принять то, что ее сын женился на женщине с ребенком. И меня не смогла принять тоже. С появлением близнецов ее неприязнь к матери несколько утихла, а вот ко мне - нет. При посторонних она еще сдерживается, но наедине иначе как выродком не называет.