Девушка, которая хотела написать книгу о войне - стр. 9

– Впустите Его Высочество наследного принца Прусского, – сказал он в селектор.

На гербах обеих семей – шестиконечные звёзды. Основной цвет гербов – червонный. У Мореншильдов геральдический зверь – олень..

Йоцо вошёл, высокий, худой – вылитая мать. Или дед. Да, насколько Канторка была папиной дочкой, настолько герцогским внучком был всегда Иоганн Крабат. Хотя теперь уже королевским. За три года, когда Йоцо видел отца и сестру только на летних каникулах, он ещё сильнее отдалился от родных. Усики над губой уже стали оформляться в мужские усы. Главный жрец Наданя. Семнадцать лет.

– Согласно древнему поверью германских народов, олень способен одним своим запахом отогнать и обратить в бегство змею, – прочитал по справочнику князь.

Принц вскинул брови и сел в кресло возле отцовского стола:

– Доброго дня, отец.

– В христианской иконографии топчущий змею олень – эмблема христианина, сражающегося со злом…

– Ты это к чему?

– Не нравится мне такая иконография рогатая, – Крабат откинулся на спинку своего кресла, взглянул на сына. – Кофе, чаю? Йоцо, скажи, пожалуйста, какая сущность может питаться в тех же землях, что и Надань?

– Вельс. Тёмное отражение Наданя, – без колебаний ответил юноша.

– Олень?

– Олень.

– Значит, правильно помню, – князь побарабанил пальцами по подлокотнику. – И даёт он…

– То же, что Надань. Ключи к тайнам.

– Не сходится, – господин Крабат, нахмурившись, уставился в окно. – Всё сходится. А тут не сходится.

– Ничего не понимаю, – искренне признался Йоцо. – Это из-за Вельса ты моих жрецов взял без спросу?

– Интересы безопасности семьи.

Йоцо моргнул. Больше ничто не выдавало его волнения.

– И мой интерес тоже. Мой авторитет. Хотя бы для вида ставь меня в известность, а лучше спрашивай. Будь любезен.

Господин Крабат знал, каким упрямым может быть его сын. Помнил по тем двум дням в замке, отрезанном от всего мира селем. Впрочем, согласился он не поэтому. Не хотел ссориться. И так тяжело было чувствовать, как сын отдаляется год за годом.

– Прости, ты прав. Впредь мы так и будем делать, – князь отвернулся к огромному зеркалу на стене, погладил пальцем завивающийся кверху ус. Вот ещё странная вещь. Когда Танас был обращён, ему было тридцать. Конечно, в те времена тридцать были – как сейчас сорок. Но женщина, бывшая замужем за пятидесятилетним мужчиной, сорокалетнего вряд ли назвала бы «старым». Знала, знала фон Мореншильд отлично, кто перед ней.

– Где твоя сестра? – спросил господин Крабат сына.

***

Рождение мальчика было вне всяких законов. Конечно же, церковный брак его родители не заключали – жрица Ужовника и жрец Наданя. Конечно же, оба ковена были против этого союза, бросающего вызов традициям. Конечно же, для крестьян Крабат и Канторка никогда не могли стать своими. Колдун – говорили про него. Ведьма – говорили про неё.