Девушка, которая хотела написать книгу о войне - стр. 16
Да, чуть не забыла. Окают! Обязательно в книге упомянуть, замечательная деталь. Мне нравится, как звучит этот акцент.
Много велостоянок и порядком велосипедистов, часто на велотележках, у некоторых кузовы деревянные, просто сбитые типа ящиков.
Скотина фон Мореншильд.»
***
Стихи господин Крабат не понимал и терпеть не мог: клонило в сон, а утрата бдительности всегда раздражала. Всё же видеоблог Лизы Дре открыл. Лиза читала с листа на русском, разум выхватывал и расшифровывал отдельные слова, никак друг с другом не вязавшиеся, ничего о стихотворении не говорившие. Под роликом счётчик показывал десятки тысяч просмотров, тысячи комментариев. Девушка знакомо перекатывала во рту «р» гладким орешком, щурилась сквозь очки. Прямые русые волосы падали на плечи, кончик конопатого носа смешно шевелился.
О чём она хоть их пишет? О любви? Можно было бы поискать критику, но читать её пришлось бы через автоматический переводчик. В то, что фон Мореншильд начитывает политические программы, не верилось. Танас закрыл вкладку с видео.
Детей нет. Все документы в порядке. В Рабенмюле приехала из Дрездена, в Дрезден из Гамбурга, в Гамбург из Копенгагена, туда – из Стокгольма, в Стокгольм – из Турку, в Турку – из Хельсинки. Не самый оптимальный маршрут, конечно, но и подозрительным не выглядит. Постоянных активных источников дохода нет, очевидно, живёт на отступные от бывшего мужа. Грамотно, значит, развелась. Если развод вообще не фиктивный. Князю не давал покоя олень – и связь Дрентельнов и фон Мореншильдов с Эстляндией. Балтийские земли – прибежище жрецов. Жрецы уже пытались отнять земли у вампиров, и будут пытаться снова и снова, никакого сомнения. Всё же Батори был силён. Никто не знает, как ему удалось вышвырнуть жрецов из Пруссии, но очевидно, что под силу такое повторить не каждому. Единственные, кто остались – два ковена в Лужицких горах, ковены сущностей, чьей магией пропитана кровь Танаса Крабата от рождения, Ужовника и Наданя. Невозможно очистить земли от старой волшбы, пока род Крабатов жив. И никто из вампиров, кроме Крабатов, не может находиться здесь долго.
Моя кровь. Моя земля.
Это была даже не мысль. Чувство. Ведомый этим чувством, Танас Крабат уже не раз сохранил свой край, своих людей, свою семью. Всё это было – как будто его второе, большое тело, и сейчас в это тело впилась маленькая заноза. Не будь заноза живым человеком, выкинуть бы её вон, вырезать, выжечь, и дело с концом. Но князь давно уже был вампиром, а не человеком, и все порывы былой твари в себе старался душить.