Девушка-катастрофа, или Двенадцать баллов по шкале Рихтера - стр. 17

Юлиан замирает в двух шагах от нас, пристально глядя в глаза моей дочери. Вроде как преодолевая силой мысли преграждающий дорогу барьер...

И тогда Ангелика улыбается. Сучит ножками и тянет ручонки в его сторону...

Юлиан отступает...

шаг...

другой...

третий.

– Два дня, – цедит он сквозь стиснутые зубы, подхватывает ветровку и выбегает из квартиры.

– Боюсь, двумя днями ты не отделаешься, – отвечаю захлопнувшейся двери. – Даже и не надейся!

Теперь, когда я одна в квартире, можно и пошалить немного: я о том, что можно запихнуть в стиральную машинку и постирать вещи Анжелики, разобрать наши сумки, используя вместо шифоньера... журнальный стеклянный столик. Выставить на кухонной столешнице шеренгу из пластмассовых бутылочек различной модификации и дополнить все молокоотсосом.

Пусть этот эгоист поизвивается, подобно ужу на сковороде, при виде захваченной неприятелем территории.

От Алекса я знаю, что их мать умерла больше пяти лет назад, и вместе с ее смертью и без того непростой характер парня стал и вовсе непереносим.

– Не знаю, почему он стал таким, – говорил тогда Алекс с грустью в голосе. – Отец любил нас одинаково, пусть даже Юлиан и был неродным. Что с того? Любовь к матери автоматически распространялась и на ее сына. Однако брат воспринял ее замужество как предательство: до этого они были только вдвоем против всего мира – Юлиан и мама, а потом появился Адриан, оттянувший часть материнского внимания на себя. Я думаю, он так и не смог простить ему этого... А потом еще родился я: писклявый комок, требующий ее внимания и днем, и ночью без перерыва. Наверное, тогда Юлиан и возненавидел всех младенцев в целом... А еще запретил себе чувствовать: чувства делают нас ранимыми (он испытал это на себе), а быть ранимым он не желает никоим образом.

Не знаю, насколько все это верно, однако не доверять Алексу нет никаких причин: он сам натерпелся от брата и искреннее хочет пробиться сквозь его панцирь плохого мальчика.

Надеюсь, у него это получится... не без моей помощи, само собой.

Нахожу под кроватью парня кружевные женские стринги и с брезгливостью выкидываю их в мусорное ведро.

6. 5 глава. Юлиан

Эта девица совершенно ошалела: заполонила мой дом своими вещами, словно так и должно быть. Рассовала их по всем углам – шагу ступить невозможно, чтобы не наткнуться на соски/бутылочки/памперсы/распашонки... Я уже не говорю о самом ребенке, вечно всем недовольном, ноющем существе, поминутно действующем на нервы, – я даже смотреть на него не могу, не то чтобы пальцем прикоснуться. А эта Эмили вдруг заявляет: