Девушка и скрипка. Жизнь на расстроенных струнах - стр. 7
Сестра тоже выглядела вполне довольной.
С тех пор как стало известно, что именно Корея будет в восемьдесят восьмом году принимать Олимпийские игры, вся страна бурлила от радости. Наконец-то мы получили мировое признание, к которому так долго стремились. Все были счастливы, кроме меня. Меня вернули в мир, о котором я, по сути, ничего не знала – регламентированный и упорядоченный корейский мир.
Нас с сестрой зачислили в местную школу. Я никому не говорила, что жила в Англии. В то время никто не уезжал из Кореи, это считалось недопустимым, а я не хотела выделяться из толпы. Но секрет мой все равно раскрылся, и надо мной стали смеяться. Мне говорили:
– Тебя правда в Англию отправляли? Ты, что, пачка лапши?
Мне удалось подружиться с двумя девочками. Они познакомили меня с иерархией школьного двора и рассказали, как себя вести, чтобы избежать неприятностей: не нарушать правила и никогда, ни за что на свете не забывать сделать домашнее задание. Телесные наказания в Корее по-прежнему применялись, и учитель вполне мог вызвать ученика к доске и перед всем классом побить палкой по рукам. Новые подруги также объяснили мне, что нельзя обращаться к старшим ученикам по имени. Можно говорить только «старший брат» или «старшая сестра», даже если никаких братских или сестринских отношений между вами нет. Младшим можно было грубить, сколько угодно. Каждое утро мы ходили строем, как солдаты. Нас учили правильно салютовать флагу и складывать руки за спиной. Мы исполняли корейские гимны, носили форму и специальные маленькие тапочки – обувь в здании носить запрещалось. Перед едой нужно было вымыть ноги. Все это разительно отличалось от жизни в Англии.
Итак, я ходила в школу, возвращалась из школы домой и садилась за уроки. Их, кстати, всегда была целая гора. На выходных ощущение контраста только усиливалось. В эти дни нас ждал бесконечный поток семейных мероприятий, прогулок, сборищ – сплошные обязанности и правила. Здороваешься со старшими – встань на колени и поклонись. Во мне просыпался западный скептицизм: «Зачем это?» Но выбора не было. Корейское общество держится на семейных ценностях, главная из которых – уважение.
Скрипку я, конечно же, взяла с собой, но почти не доставала из чехла – это каждый раз заканчивалось очень плохо. Мама отчаянно старалась найти мне учителя, и нашла – в полутора часах езды на автобусе с пересадкой. Я несла скрипку за плечами, а мама тащила тяжелый портфель с нотами. Учительница была вполне милой дамой, но совершенно мне не подходила. Она никогда не выезжала из Кореи и ничего не знала о той музыке, которая бежала по моим венам. Наши уроки не имели ничего общего с музыкой. Все обучение сводилось к изучению нот и правильной расстановке пальцев. Она не чувствовала музыку так, как ее чувствовала я. Другими словами, она ставила превыше всего структуру, порядок и единообразие. Когда я отнимала палец от смычка, это воспринималось не как естественное движение, соответствующее настроению музыканта, или скрипки, или музыки, а как неуважение к ее авторитету. После нескольких уроков мне стало совершенно ясно – эта учительница за всю жизнь не сыграла на скрипке ни единой ноты. Иногда я задумывалась, а умеет ли она играть вообще? И вот наступил день, когда я набралась храбрости и попросила ее не рассказывать мне, что нужно сделать, а показать. Она пришла в ярость, и, хоть я изо всех сил старалась это скрыть, мои глаза наполнились слезами. А она все кричала. Урок закончился. После мама отчитала меня за то, что я осмелилась перечить учителю, и напомнила, что мы больше не в Англии. Она понимала, что я совсем не хотела грубить. Она просто хотела, чтобы я усвоила: учителям нельзя задавать такие дерзкие вопросы. Здесь не Англия, здесь – Корея.