Девушка для Беса - стр. 21

Ведь это ненормально. Ведь он, наверное, уже и забыл о моём существовании. Я была очередной девушкой, что побывала в его постели. И от всего этого было как-то тошно до жути.

Глубоко вдохнула. И вернулась на грешную землю. Работа не место для моих мечтаний о ещё одной пылкой ночи с Макаром.

Сделала кофе, как предпочитает шеф. Поставила на поднос ещё и вазочку с печеньем. И направилась на свою казнь. Возможно, Никитич именно сейчас и разразится громом на меня за моё опоздание. Кто его знает...

«Но нужно быть готовой ко всем возможным вариантам», — так мне постоянно говорил брат.

Переведя дыхание, я вхожу в кабинет к генеральному. Готова практически ко всему. Но только не к тому, что произошло дальше...

8. 7.

  Соня

Захожу на негнущихся ногах в обитель зла, то есть кабинет гендиректора. Прохожу к чёрному мощному столу босса. Ставлю на него кофе и печенье с подноса. И только хотела по-быстрому свалить, как Никитич обращается ко мне:

— Спасибо, София Николаевна. А теперь можете идти домой...

И после этих слов, он снова, как ни в чём не бывало, уткнулся в экран компьютера, в котором что-то печатал ранее. Шеф сказал последнюю фразу так, словно совершенно ничего не произошло. Безэмоционально.

Меня от таких слов будто кинули в чан с ледяной водой. Кожа сразу же покрылась мурашками. И всё тело просто затряслось в ознобе. Мне было то жарко, то нестерпимо холодно. С трудом получилось проглотить комок в горле. И не разреветься прямо здесь, умоляя не увольнять меня. 

Прикрыла глаза. Глубоко вдохнула. Прикусила губу. Как только можно боролась с нарастающей истерикой. Ведь я проработала бок о бок с этим человеком аж целых два года. Без единого пропуска. Без единого опоздания. Без отпуска. Но стоило задержаться мне на полчаса — меня тут же увольняют.

— Хорошо. Мне сейчас принести вам заявление? — спрашиваю неживым голосом.

И тут мужчина отрывает свой взгляд от монитора. Смотрит непонимающе на меня, замерев с чашкой кофе в руке, не успев донести её до губ.

В одну же секунду его брови взлетели вверх. Фёдор, обалдев, быстро захлопал ресницами. А глаза просто потемнели и начали вываливаться из орбит. Он прочищает горло и говорит немного осевшим голосом:

— Вы о чём, София? Какое заявление? — тихо произнёс он, и, сдвинув брови, смотрит на меня исподлобья.

У меня у самой начинают расширяться глаза. А губы немного трястись. Ведь я уже совсем ничего не понимаю, что здесь происходит.

Ведь он отправляет меня домой, потому что увольняет за сегодняшний проступок. Или я что-то не так поняла? Почему он смотрит сейчас на меня так, словно на умалишённую? Или он решил напоследок надо мной поиздеваться?