Девственница для монстра - стр. 6
У меня сухо в промежности. Мне самой очень противно. Но как бы я не натирала, как бы не старалась разогреть увядшую плоть – так сухой и осталась.
Уроды кончают прямо на пол с хриплыми стонами. Меня никто не трогает. Слава богу. Они уводят меня обратно в ту чёртову комнату, без окон, пропахшую сыростью, и швыряют на кровать. Кретин в медицинской маске наклоняется ко мне очень близко, осаждая грозным голосом.
– Сейчас ты будешь спать. А как проснешься, тебя выставят на сцену, на торги.
– Где я? – вымаливаю хоть какой-то ответ с дрожью на губах.
– Ты теперь рабыня. Тебя продают в рабство. Завтра тебя купит твой Хозяин. Возможно, ты отправишься в другую страну, смотря откуда родом будет твой покупатель. Ты будешь его постельной игрушкой и будешь ему служить, – рыгочет сукин сын, сверкая чёрными, как ад, глазами.
– Нет, пожалуйста. Нет! – я начинаю отчаянно биться и умолять о милости грязного ублюдка. – Отпустите меня. Я прошу. Я дам вам всё, что у меня есть! Всё!
– Цыц! Поверь, на торгах за целку дают столько, что ты сама охереешь, если узнаешь. На эти деньги можно купить хоть целый остров. Помни, о чем я тебе говорил! Если не будешь слушаться, тебя посадят на иглу. Или изобьют до гематом на жопе. Будет больно! Адски!
Я киваю. У меня нет выбора. От слова совсем. Мне остается лишь молиться. И надеется, что я достанусь хорошему и красивому мужчине.
Врач хватает меня за руку. Вытягивает её вдоль кровати. Бьет пальцами по венам. Я дергаюсь, когда вижу в руке мучителя шприц. Острая игра пронизывает венку на сгибе локтевого сустава, мне становится немного больно. Жидкость из шприца медленно вливается в и без того слабое тело. По ощущениям в меня как будто впрыскивают едкую кислоту.
– Красивая, аппетитная девочка с узенькой куночкой. Нам с тобой охуенно повезло, – шершавые руки ублюдка гладят моё лицо. Скользят ниже, к шее, к груди.
Острая боль пронизывает сосок. Пидар! Он хватает меня за грудь и больно её сдавливает, выкручивая сосок по спирали, а сам ржёт как конченый дегенерат, наслаждаясь чужой болью.
– Перестань, идиот! Не испорть товар! – яро бранится напарник, оттаскивая выродка подальше от кровати.
– Сорри, не удержался.
Грудь пульсирует, но боль постепенно уходит. Веки тяжелеют, а глаза закатываются. Я опускаю ресницы, проваливаясь в бесчувственную темноту. Сейчас мне хочется лишь одного… если не спасения, то быстрой и легкой смерти.
Глава 3
Анна
– Триста тысяч!
– Пятьсот!
– Напоминаю, что лот весьма ценный и редкий! Девчонка девственница! Кто даст больше?
– Девятьсот!
Яркая вспышка бьет в глаза. Я плыву как в тумане, пошатываясь на волнах. Жутко неустойчивые каблуки трут пятки. Голова кружится. В висках давит. Я слышу голоса. Целый ансамбль разных звуков. В помещении холодно и жутко воняет табачным дымом.