Девора - стр. 8
– Разве это возможно?
– Что ты, сынок. Я и раньше вставал.
– Я про звезды. Они ведь не тают.
– Солнце придет. Все растают. Если проснешься за пару минут до рассвета, сам все увидишь.
– Ты меня разбуди.
Отец улыбнулся.
Исчез.
_______________
Утром чужак взял из кучи консерв в рюкзаке что-то черное.
Тушеные баклажаны. Они должны были сгнить еще полгода назад, но оказались вполне съедобными. Слишком солеными и с привкусом гари. Но чужак съел их все.
На улице дождь.
Небо серое.
Холодно.
От этого некуда деться.
Он заполз в кровать и лежал в одежде под одеялом. Ничего не хотел.
Он слишком старый и глупый. У него кризис среднего возраста. Или что-то такое. Смена жизненных установок. Переоценка опыта. Определение перспектив.
Чужак говорит сам с собой на разные голоса:
– Ты бы спас этот мир?
– Нет.
– Тогда зачем тебе быть?
Тишина.
Нет ответа.
Ветер бродит по дому.
Он проходит через разбитые окна на кухне и движется по коридору в гостиную и дальше к дверям спальни. Ручка поворачивается. Скрипит.
Чужак открывает глаза и ждет.
Ветер смеется.
Он говорит:
– Зачем тебе быть?
_______________
Чужак снова не может уснуть.
Он валяется в доме, который стоит на краю поселка, посреди мёртвой страны.
Человек в гробу.
Кто-то должен прийти и закопать его.
Или просто забрать куда-нибудь из этого чертового места.
Все сроки хранения вышли. Все даты просрочены.
От него плохо пахнет. По телу ползут темные пятна. Первые признаки разложения.
Глупая мысль вертится в голове целую вечность.
Он мертвец, которого забыли в морге. Труп никому неизвестного человека. Без имени. Без даты рождения. Голубые глаза. Серая куртка. Черные джинсы. Вышел из дома две тысячи лет назад и до сих пор не вернулся. Если кто видел его, то вот горячая линия по вопросам профилактики самоубийств и поддержки психологического здоровья. Дальше идет телефон и надпись:
«ВАМ ПОМОГУТ»
В конце концов он не выдержал. Слетел с катушек и сделал нечто странное.
Чужак вытянул ступни из-под одеяла и снял носки. Долго смотрел на большие пальцы ног.
Там было пусто.
Ни бирок с датой поступления в морг, ни записей о причине смерти.
И все же он сомневался.
Мир мертв, а он жив.
Это НЕЛОГИЧНО.
И это УЖАСНО.
За окном шелестит прошлогодняя листва. От нее идет запах осени.
Время сломалось.
Он отбросил одеяло и поискал часы. Подарок Отца. Пошарил под кроватью, обыскал спальню, обыскал дом, но не нашел. Потом вспомнил. Забыл их около года назад в лагере выживших на перевале.
Видно, слетели с руки в пылу драки.
Или чуть позже. Когда он всех их закопал.
Ему теперь сорок. Многое начал путать. Первую женщину звали Ольга. Может быть Александра. Первой сигаретой был «Золотой пляж». Может быть «Честерфилд». Или что-то такое. Дальше все хуже и хуже. Тысячи сигарет, выкуренных в ожидании зарплаты, еды, врача, пива, решения суда, прибытия самолета, футбольного матча, конца рабочего дня, конца жизни.