Девочка Зверя - стр. 8
Так я и делаю, и даже кожу о колючки почти не обдираю.
Отлично.
Но что теперь?!
Я медленно продвигаюсь по участку, стараясь выбирать места потемнее. Осматриваюсь, вслушиваюсь в каждый треск веток на деревьях. Потом вдруг слышу что-то, похожее на человеческое мычание сквозь слои ткани или кляп. Сначала думаю, что мне показалось, но мычание повторяется, громче и отчаяннее, и я уже целенаправленно поворачиваюсь на звук, сразу представляя себе еще одну жертву этих больных ублюдков, такую же, как и я сама.
Мычание доносится откуда-то из тени деревьев, и я медленными осторожными шагами иду туда, представляя себя при этом героиней фильма ужасов, которая прется в самую глушь черт знает зачем...
Через пару десятков шагов в глубине участка обнаруживается что-то типа уличного деревенского туалета – маленькая деревянная кабинка с дверью. Замка на двери нет, только металлический запор, к которому я нерешительно протягиваю руку, чтобы открыть и заглянуть внутрь.
Так и есть, это уличный туалет – а на стульчаке сидит мужчина, связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту.
5. 5 глава
Первая моя реакция на увиденное – громко, истошно закричать.
Вторая – бежать прочь куда глаза глядят, подальше от этого пленника, от этого туалета, от этого участка, от этих страшных людей...
Но почему-то мне удается удержаться и от того, и от другого, пока я с широко распахнутыми от ужаса глазами смотрю на сидящего прямо передо мной связанного мужчину. Он выглядит сильно потрепанным. Похоже, он провел в этом маленьком, пропахшем потом и мочой помещении очень, очень много часов. Порванная одежда, кровавые язвы на запястьях от плотно впивающихся в кожу веревок, следы побоев на лице, заплывший левый глаз, затрудненное дыхание ртом... кажется, еще и нос сломан. Повсюду кровоподтеки и синяки. Тряпка во рту грязная. Да еще и запах вокруг такой отвратительный и резкий, что хочется еще раз проблеваться – но к счастью или к сожалению, желудок у меня теперь пустой, блевать тупо нечем. Так что пара рвотных позывов – и я в порядке. Ну... насколько это вообще возможно – быть в порядке в подобной ситуации.
Мужчина меня даже поначалу не замечает. В конце концов, я веду себя достаточно тихо, вечерний полумрак мягко смешивается с темнотой самого туалета, да и сам пленник находится в каком-то полубессознательном состоянии. Но потом я делаю еще шаг ему навстречу и тихо говорю:
– Эй! – и он резко вздрагивает, словно я не позвала его, а ударила наотмашь по лицу. Неудивительно: судя по всему, его много раз били, и он привык, что если кто-то подходит – значит, снова будет больно и страшно...