Девочка в гараже. Реальная история приемной мамы - стр. 6

В больнице Хелен рванула к лифту, и едва двери успели открыться, метнулась к панели приказа: «Какой этаж?» Ее пальцы замерли у самых кнопок: казалось, она готова нажать их все сразу, если это поможет нам быстрее подняться к малышке. Меня тоже охватило радостное волнение – но к нему примешивалась и тревога. Как повлияли наркотики на организм малышки? Как нам о ней заботиться?

Да что этот лифт ползет как черепаха?

Наконец двери открылись.

У поста нас встретила медсестра.

– А мы вас ждем. Пойдемте, мы дадим вам все необходимое, чтобы увезти ребенка домой.

В детской палате, в люльке под теплыми лампами, лежала крошечная девочка, завернутая в детское хлопковое одеяльце в белую и бледно-зеленую полоску. Хелен взвизгнула, увидев розовый бантик в черных кучеряшках, слегка изобразила вигл-дэнс и погладила лобик ребенка.

Медсестра рассмеялась.

– Скоро будет у вас, баюкайте сколько душа пожелает. Ей если что сейчас и нужно, так это ласка да любовь.

Она вручила мне кипу памяток и бланков и забрала у меня водительские права – сделать копию. Бумаги я заполнила быстро.

– Она прелесть, но имейте в виду, – медсестра посерьезнела, – наркотики так просто не отпускают. Последствия будут еще несколько дней, а может, и недель.

– Насколько тяжелые у нее симптомы? – спросила я.

– Дрожит временами. Плачет без удержу, но в таких случаях лучше дать ей успокоиться самой. Запеленайте в одеяльце, прижмите к себе и держите. Ей, кажется, помогает укачивание, пение и ласковые слова.

– Это мы сможем, – пообещала я.

Хелен кивнула так, словно брала на себя личную ответственность за выполнение всех указаний. В этот момент в палату вошла еще одна медсестра.

– Мать ребенка хотела бы познакомиться с вами, – сообщила она.

– Не хотите – не нужно, – вмешалась первая медсестра. – Если что, мы ей сами все скажем.

– Нет, я схожу. Можно к ней сейчас?

Хелен была только рада остаться с малышкой.

Я прошла вслед за медсестрой в больничную палату, где молодая кудрявая брюнетка с матово-бледным лицом пила газировку из банки, лежа на больничной койке.

При виде меня она поставила банку на поднос и попыталась сесть: стиснула зубы, зажмурилась и оперлась на спинку кровати. По ее лицу я поняла, что после кесарева ноют швы, и ей безумно больно.

Я встала у изножья кровати.

– Привет, я Дебра. На время я беру вашу малышку под опеку. У вас такая красивая дочь!

– Спасибо, – отрывисто бросила она и отвела взгляд. – Я пару-тройку недель поживу у родителей. Молоко буду сцеживать и ставить в заморозку. Вы согласитесь приезжать за ним? – Она взглянула на меня и сразу же отвернулась снова. – Мне бы очень хотелось, чтобы ей доставалось мое молоко.