Девочка с птицами - стр. 29
– Что-то болит? – спрашивает Наталья Алексеевна.
– Заберите меня отсюда, пожалуйста, – тихо просит Сати.
Учительница приобнимает ее за плечи и уводит. За ними уходит несколько девчонок.
– Что произошло-то? – подхожу к мальчишкам.
Писатель должен быть наблюдательным, но я так ничего и не заметил. Мама часто меня журит за то, что я витаю в облаках. На английском про такое говорят «Spacing out».
– Сати лицо разукрасили, – отвечают мне.
– Как? – интересуется кто-то.
– Усы черным маркером нарисовали. Несмываемым…
– Ничё се. Зачем?
Верчу головой, осматривая пляж. Ни Лёньки, ни Тёмки не видно. Кто мог разрисовать Сати лицо и остаться незамеченным?
Проверяю том манги под мышкой и решаю отнести его обратно домой. Лёнька расстроится, если что-то случится с его мангой. Я и сам не люблю портить чужие вещи.
Едва я подхожу к дому, как из-за двери вылетает Тёмка: зубы стиснуты, в глазах пылает огонь, лицо перекошено. Он останавливается, чуть не влетев в меня, и разъяренно фыркает.
– Э-э… Сейчас, занесу кое-что и приду, – подбираю я слова. – Подожди, ладно?
Тёмка кивает, продолжая шумно выдыхать. Заглядываю в комнату. Лёнька стоит посреди комнаты и вертит что-то в руках.
– Я тебя искал. Вот, – протягиваю ему мангу.
– М-м? А, да. Спасибо, – он не глядя забирает у меня комикс и кладет его на свою кровать.
– Что случи… – заглядываю ему через плечо и замечаю черный перманентный маркер. Начинаю пятиться. – Ладно, я пошел…
Когда касаюсь дверной ручки, Лёнька бросает вслед:
– Поговори с ним, Сеня.
Море отменяется. Опять.
Вздыхаю и с тоской смотрю на горизонт. До вечера осталось совсем недолго, а мне еще предстоит разобраться с пыхтящим Тёмкой. Ладно, лето ведь только началось.
– Пошли, – чеканит он, заметив, как я топчусь позади.
– Куда?
– Извиняться, куда. А то твой моральный компас треснет, если мы ягоды не отработаем, – Тёмка нетерпеливо постукивает шлепанцем по земле.
– А, точно. Пошли. Только надо бабулю…
– Не надо. Тут недалеко, а у нее своих забот хватает.
Лицо Тёмки разглаживается, гнев понемногу затихает. Мы выходим на проселочную дорогу. Лихорадочно соображаю, как правильно подвести к разговору. Начнем с улик: есть маркер, пострадавшая девочка, молчаливый Лёнька. Еще есть я, разболтавший Руслану про ловушку и вынужденный выдавливать косточки из черешни. У Тёмки и так день не задался, а если я сейчас скажу про предательство…
– А ниче, что ты в одних шортах пошел? К вечеру холодать начнет, комары прилетят, – замечает Темка.
– Да мы же быстро. Туда и обратно, да?
Он пожимает плечами. К дому с кормушками подходим молча. Перед калиткой Тёмка опирается рукой на колышек забора и поворачивается ко мне. Слегка наклоняет голову, смотрит из-под полунахмуренных бровей.