Девочка под прицелом - стр. 5

Несмотря на то, что я вообще его вижу впервые, он не вызывает во мне страха, наоборот, кажется, что за его широкой спиной будет так легко и спокойно.

Именно то, что мне сейчас нужно.

— У меня уже два дня как отпуск, — опускаю взгляд на его крепкую левую руку, увитую толстыми венами.

Рукава просторной хлопковой рубашки немного закатаны.

На запястьях – кожаные браслеты, из-под которых выглядывают хвостики татуировок.

На среднем и безымянном пальцах красуются два широких металлических кольца.

— С подругами сюда приехала? — снова смотрю на Родиона, и он одаривает меня соблазнительной белоснежной улыбкой.

А я плыву.

— Только с подругами, — даю ему понять, что нет возле меня никакого хахаля.

Этот урод остался в России.

И, надеюсь, не скоро меня здесь найдет.

— Могу я угостить тебя выпивкой? — он придвигается ближе, и я с трудом сглатываю.

В нос ударяет крепкий мужской парфюм. Нотки граната и сандала.

Его запах проникает во все рецепторы, и ноги становятся ватными.

Мои клеточки начинают дрожать от возбуждения и соски набухают.

Творится какое-то необъяснимое сумасшествие.

Осматриваюсь по сторонам и ловлю на себе жадные мажущие взгляды присутствующих мужчин.

Я не хочу, чтобы они заметили, как сквозь сарафан выпирают предатели-соски.

В покое их вообще не было заметно через плотную ткань. Знала бы о таком подвохе, надела бы лифчик.

— Давай лучше потанцуем, — прижимаюсь к его груди и спасительно смотрю на него снизу вверх, он оказывается выше меня на целую голову.

Родион молча берет меня за руку и уверенно ведет на танцпол, рассекая темную толпу как ледокол.

Покорно плетусь за ним, уже не решаясь посмотреть на окружающих.

Стыд-то какой.

Резким рывком он разворачивает меня к себе и вдавливает в стальную грудь.

Его широкая ладонь ложится мне на поясницу, и мы начинаем двигаться в такт медленной композиции.

Вдруг он наклоняется ко мне и искушенно шепчет на ухо:

— Твои соски бесподобны.

По моему позвонку пролетает холодок, а щеки наливаются румянцем.

Кожа покрывается мелкими мурашками и, конечно же, все это замечает Родион.

Пристально смотрит мне в глаза, а у него вместо зрачков черти танцуют.

Порочные. Грешные. Запретные.

Теперь я понимаю Еву, когда вот такой же змей-искуситель соблазнял ее на грех.

Я начинаю ощущать, как в его черных шортах зарождается движение и совсем скоро мне в живот упирается твердая дубина.

Мамочки, какой же он горячий!

У меня аж ладошки потеют. Сжимаю пальчиками его крепкое плечо и стараюсь не смотреть ему в лицо.

Чувствую, как он отпускает мою руку и следом проводит костяшками по щеке, берется за подбородок и насильно задирает мою голову.