Девочка-мечта - стр. 15
– Это ты когда и где увидеть успел? – встрепенулся Макс и приподнялся на песке.
– Вчера, когда с предками закупаться ездили в магазин, – мечтательно потянул парень, вглядываясь вдаль Финского залива.
– Ништяк, – пропел Вадик и облизнулся.
– Э! Вы губу закатайте! Моя Юлька, я на нее давно уже глаз положил, – насупился Ванька и пацаны заржали.
Я же только кинул усталый взгляд на друга и в, казалось бы, сотый раз прокрутил ленту соцсети. Сколько раз за последние два месяца я обещал себе, что не буду этого делать? Много. Просто овер-до-хрена!
– Опять наш Гордый ушел в нирвану, – услышал я чей-то голос, но головы не поднял, залипая на новой фотографии белокурой стервы.
Селфи. Улыбается как будто бы мне, в глазах – целый океан и я перед ним всего лишь жалкая щепка в море. Красивая как сон. Хорошая.
Недостижимая.
– На фига ты ему ту фотку тогда показал?
– А я чо знал, что так будет?
– Гордеев, алё! Прием-прием, как слышно?
– Да тут я, – отмахнулся и бросил последний взгляд на экран.
– Чо хоть за телка, расскажешь? А то пялишься на нее как шальной, – толкнул меня кулаком в плечо Макс.
А я не знаю, что ответить. Я, Стас Гордеев, зарекался смотреть в сторону мажористых прилизанных девчонок, а тут поплыл. Юзать – да, но вот чтобы так… Разве мало мне примера отца? Ничего толкового не выйдет. Расклад будет один, даже если я в три погибели вывернусь. Тем более, что она в Москве, а я в Питере. И между нами, как минимум, целая социальная пропасть.
– Да так, фуллхаус – умная и красивая. Что еще надо, чтобы я ее запомнил? – и натянуто заржал, но парни моей тихой истерики не заметили. И то хлеб.
Зато дома меня опять жрали черви сомнений и непонятных, изматывающих желаний. Когда-то родной и бесконечно любимый город опостылел, внезапно стал серым и неинтересным. И где бы я не находился, я знал – ее мне не встретить. И ведь когда-то еще было терпимо, когда вернулся, когда отец горделиво хлопал меня по плечу, принимая в семейный бюджет деньги за мою победу. Когда я четко для себя понимал – ну встретил и встретил, подумаешь…
Что девчонок мало в Питере симпатичных?
Оказалось, что ни одной. Все мне теперь виделись блеклыми и выцветшими. Разговоры ни о чем, прикосновения без смысла, взгляды полные пустоты. Гимнастика, не приносящая никакого удовольствия. Нет азарта. Он весь остался в чертовой Москве и меня тянуло туда как магнитом.
Цветасто выматерился. Подошел к столу и отыскал в вазе ту самую черную визитку, покрутил в руках, пару раз назвал себя идиотом и оленем. Помогло. Кинул жалкую картонку обратно и потопал в душ, где, упершись руками в кафель, вновь вспомнил улыбающееся лицо.