Девочка Лютого - стр. 7
Хочется возразить, но в памяти всплывают новые обрывки воспоминаний.
Вот я сижу на нем верхом... Он ласкает мою грудь…
Вот я постанывая трусь о напряженный член подо мной… Он направляя сжимает мои ягодицы…
– Припоминаешь? – усмехается, кажется, Макс. Так вроде его называл тот второй.
Боже мой… я двадцать лет себя хранила для единственного, а мой первый раз произошел так? Я в отчаянии закрываю лицо руками.
– Вещи, говоришь, остались в доме у Комолова?
Я обессилено киваю.
Стоило убегать от одних насильников, чтобы тут же лечь под другого? Неужели ему было непонятно, что я не в себе? Или мужикам на это плевать?
– И что мне теперь делать? – шепотом спрашиваю я.
Этот вопрос скорее обращен ко вселенной. Как все это могло случиться всего за несколько часов?
Еще вчера все было просто отлично, и ничего не предвещало беды. А теперь на меня столько всего свалилось.
Макс задумчиво барабанит пальцами по столу и кивает самому себе, словно принимая какое-то решение.
– Слушай сюда, малахольная. Я сейчас отъеду ненадолго. А ты пока сиди здесь: сохни и не рыпайся. Не обессудь, я тебя пока запру, чтоб не обнесла мне квартиру. Особо тут не шляйся, твое место обитания – кровать. Ну, туалет найдешь. Вернусь, разберемся, куда тебя девать. Спасибо Раевскому – подкинул он мне проблем. Надо было и впрямь тебя ему отдать, – махнув рукой, он выходит из кухни.
А я остаюсь сидеть, хлопая глазами.
Как это отдать? Какому Раевскому?
Макс хлопает дверцами шкафа где-то в спальне. Затем, судя по звукам льющейся воды, кочует в ванную комнату, после чего, поигрывая ключами, снова нарисовывается на пороге кухни.
Все-таки он пугающий. Высоченный, широкоплечий, мышцы бугрятся под черной футболкой. Даже щетина немного воинственная. Никогда не думала, что блондины могут выглядеть такими опасными.
– Ты меня хорошо поняла?
– Да, – и киваю для усиления эффекта. Здесь оставаться страшно и неуютно, но оказаться на улице без всего в сырой одежде еще страшнее.
Чего уж тут непонятного: сидеть, ждать и не отсвечивать.
Жутко, что он меня запрет, но и идти мне все равно некуда.
Посверлив меня взглядом, Макс, видимо, удовлетворяется выражением покорности на моем лице, и уходит. Я слышу, как хлопает входная дверь, и как лязгает запираемый замок.
Я остаюсь одна. В чужой квартире. Голая. Без ключей, телефона и документов.
И внезапно мне становится спокойно, наверно, потому что в эту минуту ни от кого рядом не исходит угроза. А может, именно сейчас на меня полностью подействовал укол.
Допив уже остывший чай, я решаюсь на небольшое самоуправство. Подхватываю за волочащийся край полотенце, надо же, мне и в голову прийти не могло, что бывают такие огромные, как простыня. Хотя Макс – мужик здоровый, ему мое банное – только бедра прикрыть. И тут же краснею, вспомнив, как лихо я на этих бедрах елозила.