Девочка из прошлого - стр. 22
Неопределенно пожимаю плечами.
— Телефон ее помнишь?
Неуверенно киваю.
— Только домашний. Они у нас похожи.
— Вот держи, позвони ей, — протягивает мне старый кнопочный аппарат. С удивлением смотрю на него, не веря своим глазам, но задавать лишних вопросов не решаюсь. Быстро забираю и прижимаю к груди, словно в этом телефоне мое спасение.
— Спасибо. Господи, спасибо вам огромное. — Не знаю, как выразить свою благодарность. Эта женщина буквально спасает меня от нервного срыва.
— Да ладно тебе. Звони давай, только тихо и недолго. Не больше двух минут.
Быстро набираю номер и слушаю длинные гудки. Сердце колотится, как сумасшедшее, заглушая все другие звуки.
— Алло, — раздается в динамике раздраженный голос соседки.
— Валентина Иванова, это я, Вика, — тараторю быстро, чтобы сэкономить время.
— Чего тебе? — бурчит недовольно та.
— Как там Анечка? С ней все в порядке?
— Понятия не имею.
— То есть как? Ее забрали? Куда?
— Никто ее не забирал. Сама сбежала. Куда не знаю.
— Как же так? — судорожно всхлипываю и неосознанно повышаю голос.
— Сама разбирайся.
В телефоне глухая, звенящая тишина. Мое сердце тоже, кажется, останавливается. Хватаю ртом воздух, словно рыба, и не могу сказать ни слова. Сокамерница забирает у меня из руки телефон и быстро прячет его.
— Что она сказала? — спрашивает, нахмурившись.
— Что дочка вчера сбежала от нее…
Не успеваю договорить, в коридоре слышатся звучные шаги. В следующую секунду дверь с характерным лязгом открывается и входит надзиратель.
— Альпинская, на выход.
Вздрагиваю и поднимаю на него глаза.
— К тебе пришли.
Каждое слово врезается в меня и прожигает насквозь. Липкий страх медленно ползет по позвоночнику, вздыбливая каждый волосок на коже. Зябко веду плечами, чтобы прогнать это неприятное ощущение, и послушно поднимаюсь на ноги. У меня нет ни сил, ни средств для борьбы. Я связана по рукам и ногам. Мне срочно нужно выйти отсюда и найти дочь.
Меня ведут по уже знакомому маршруту. Внутри все дрожит и переворачивается. Каждый шаг отдается болью в сердце. Иду словно на эшафот. Хотя так и есть. Сдавшись этой мрази, я потеряю себя. Перестану уважать. Стану обычной подстилкой. Но зату спасу своего ребенка. Честь и гордость — не слишком высокая цена. Я готова ее заплатить…
— Лицом к стене.
Послушно исполняю. С меня снимают наручники, открывают дверь и небрежно толкают внутрь.
— У вас десять минут.
Поднимаю голову, морально готовясь к своему унижению. Но вижу перед собой другого человека. Он стоит лицом к окну. Я вижу лишь спину и сжатые в замок руки, но без труда узнаю его.