Девочка из Морбакки: Записки ребенка. Дневник Сельмы Оттилии Ловисы Лагерлёф - стр. 10

– Дети, будьте добры, ступайте тихонько в детскую, – говорит она, – папенька болен. У него жар, ему надо лечь.

Голос у маменьки дрожит, и мы не на шутку пугаемся. А потом, когда мы тихонько поднялись по лестнице и вошли в детскую, Анна говорит, что ей кажется, папенька умирает.

Вечерами, когда мы укладываемся в постель, маменька обыкновенно наведывается в детскую послушать, как мы молимся. Мы читаем “Отче наш”, и “Господи, помилуй нас”, и “В руце Твои, Господи”, и “Ангеле Христов”. Маменька переходит от кровати к кровати, и мы читаем одни и те же молитвы, сначала Анна, потом Эмма Лаурелль, а напоследок я. Эмма Лаурелль, кроме того, просит Господа хранить ее маменьку, и сестер, и всех добрых людей. Но мы, остальные, эту молитву не читаем, не учили ее, когда были маленькими.

Сегодня вечером маменька, как всегда, заходит к нам, хотя папенька болен, и садится у Анниной постели. Анна читает “Отче наш”, и “Господи, помилуй нас”, и “В руце Твои, Господи”, и “Ангеле Христов”, тоже как всегда, но не останавливается на этом, заканчивает как Эмма Лаурелль:

– Господи, храни папеньку моего, и маменьку, и братьев моих и сестер, и всех добрых людей.

Анна говорит так, потому что хочет помолиться за больного папеньку, и маменька это понимает, наклоняется и целует ее.

Потом маменька подходит к Эмме Лаурелль, и та читает “Отче наш”, и “Господи, помилуй нас”, и “В руце Твои, Господи”, и “Ангеле Христов”. Затем молится за свою маменьку, за сестер и за всех добрых людей. А под конец говорит:

– Господи, храни доброго дядюшку Лагерлёфа, чтобы не умер он, как мой папенька!

Когда Эмма Лаурелль заканчивает молитвы, маменька наклоняется и целует ее, как целовала Анну. После этого она садится возле моей постели.

И я читаю “Отче наш”, и “Господи, помилуй нас”, и “В руце Твои, Господи”, и “Ангеле Христов”, но ничего больше. Я хочу, правда-правда, только не могу вымолвить ни слова.

Маменька молча сидит минуту-другую, ждет, потом говорит:

– Ты не хочешь помолиться Господу, чтобы Он не забрал у тебя папеньку?

Я хочу, очень хочу, знаю, как скверно, что я ничего не говорю, но – не могу.

Маменька еще некоторое время ждет, и я знаю, она думает обо всем, что папенька делал для меня, что ради меня он ездил в Стрёмстад и что благодаря ему я всю зиму провела в Стокгольме и ходила на гимнастику, но все равно не могу вымолвить ни слова. Тогда маменька встает и уходит, не поцеловав меня.

А после маменькина ухода я лежу и думаю, что папенька, верно, умрет, оттого что я за него не молилась.

Может, Господь осерчал на меня за то, что я не попросила Его сохранить моего папеньку, и заберет его у меня.