Девочка Хозяина Порока - стр. 22
- Я ухожу, - говорю четко, чтобы дошло.
Быстро моргает и, наконец, отмирает:
- Развязаться решила?! Так и знал, что я тебе был нужен, пока бабло водилось! Продажная шкура! - орет мне в лицо и брызжет слюной.
Спокойно встречаю истерику. Чем сильнее выходит из берегов он, тем спокойнее становлюсь я.
- Очнись, Патэрсон, денег у тебя лет сто, (лишняя) как не водится. Хотя, думай что хочешь. Мне по фиг. Прощай.
- Иза, ты так просто уйдешь?! – сдувается весь и смотрит на меня. В глаза заглядывает. Не пронимает.
- Да. Я ухожу.
Разворачивается и нетрезвой походкой идет к окну, открывает, опирается руками о подоконник, дышит глубоко. Кажется, что больно ему, но жалости у меня уже не осталось.
Вдруг весь каменеет. Спину выпрямляет и вглядывается во что-то. Разворачивается на пятках. Излучает угрозу и заставляет напрячься. Понимаю, что именно он увидел, ведь окно выходит на парковку.
Роберт медленно приближается, а я готовлюсь к худшему:
- Решила назло мне тачку расфигачить напоследок?! Да, Иза?!
Надвигается на меня, весь помятый, волосы всклокочены. Да, он сильнее в разы. Да, не особо адекватен. Только вот страха не испытываю. Ничего не чувствую. Выгорела. Все выцвело…
Я смотрю в пропитые отечные глаза, которые мечут молнии, и лишь выпрямляюсь сильнее до боли в позвонках. Не делаю ни шагу назад. Проявлю слабость - раззадорю зверя.
Роб почувствует свою силу. Слабакам нравится измываться над более слабыми. Закон стаи. Того, кто мельче, забивают, а голодное чудовище очень сильно желает самореализоваться за мой счет.
- Авария. Роберт. Я не со зла чуть не убилась за баранкой твоей тачки. Я не пакостничаю. Если у меня есть проблемы, я их решаю напрямую. Лицом к лицу. С тобой у меня проблем нет. У нас с тобой все кончено, а назло делать что-либо я не собираюсь.
Мой бывший останавливается очень близко, моргает, пытаясь осознать мои слова. С перепоя-то, видать, извилины сложновато шевелятся.
- Холодная сука! – рявкает зло, и я прикладываю все усилия, чтобы продолжать стоять ровно и отстраненно наблюдать за буйством животного. Дам слабину и все. Сейчас он способен на многое. Вплоть до рукоприкладства, хоть такого никогда не было до сегодняшнего дня, но именно сейчас я чувствую в нем эту жгучую ярость. Ему больно. Его жизнь – дерьмо, но Роб сам виноват в этом. Не я, не тренер, не команда. Он сам похоронил свой талант на дне стакана, но легче найти козла отпущения, чем признать свою слабость.
Ошибки признают только сильные мужчины. Слабаки валят свои косяки на других. И сейчас Робу очень хочется сделать козлом отпущения меня.