Девочка. Девушка. Женщина - стр. 23
– Тщ-щ-щ, Сеня. Отставить панику. Все понимают, что форму тебе придется возвращать.
– Тогда зачем это все? – злилась я.
– Наверное, хотят посмотреть, насколько все плохо. Но оно не плохо. Ты с каждым днем прибавляешь мастерства. Уж я-то знаю.
Даночка врала. Пока это было очень далеко от моих прежних возможностей, но как же меня поддерживали ее слова!
– Спасибо, – растрогалась я и заморгала часто-часто, чтобы не зареветь.
– Помни, что танец – это не мышцы и связки. Это твое сердце и дух.
Я покивала, хотя могла возразить, что прямо сейчас моя задача – показать не танец, а технику. И это совсем другое. Но я не стала, сосредоточившись на вариациях, которые Романова рекомендовала мне станцевать. Разогрелась, немного порепетировали. Хоть нам и выделили отдельный зал, любопытных взглядов избежать не удалось. Особенно один парень пялился.
– Не помнишь Руслана?
– Нет.
– Он у меня начинал. На три года старше тебя. Потом поступил в училище, и вот там я прямо не знаю, что за, с позволенья сказать, педагоги ему попались – сбили мальчику ось. Ну и, закономерно, он поломался.
– Значит, мы с ним коллеги по несчастью?
– Вроде того. Может, даже вместе будете заниматься.
– Да?
– Угу. У Русланчика отпуск. Он просил меня с ним поработать. Ой, Сень, там Ефимов. Ты только не волнуйся, ага? И давай, как мы договаривались.
Танцевала, как будто в тумане. Ничего потом вспомнить не смогла. Оценить… Аплодировать мне, конечно, никто не стал. Хвалить тоже. Да и за что хвалить, мамочки? Зато мне обещали повторный смотр через месяц, и уж если там я продемонстрирую прогресс, взять в труппу. Так и сказали, да… Возьмем!
– Ну что, моя хорошая, дуй в душ, а потом – как насчет ресторана? Я считаю, это надо отпраздновать!
– Разве у нас есть повод? – засомневалась я.
– Тебе контракт на ознакомление скинули?
– Вроде бы.
– Ну, так что еще тебе нужно?
– Обсудить репертуар, – растерялась я.
– О господи. Я же уже говорила, да, что ты зажралась?
– Было такое. Да.
– Ну, вот и возвращайся с небес на землю. Никто не собирается тебя ставить в кордебалет, – закатила глаза Романова. – Левка не дурак. Поди, уже помчал свечку в церковь ставить за то, что в его труппе появился такой бриллиант, как ты.
– Разве он не еврей? Какая церковь, Дана Родионовна? – наконец, улыбнулась я.
– Не паясничай. Давай, дуй в душ. Я закажу нам столик.
За собственными переживаниями и хлопотами я на какое-то время и думать забыла о проблемах матери. Даже стыд, преследующий меня после разговора с Вершининым, отошел на второй план. Вот почему у меня едва ли сердце не оборвалось, когда я, уже устроившись за столиком в ресторане, достала телефон и увидела два пропущенных от мамы.