Девочка без имени. 5 лет моей жизни в джунглях среди обезьян - стр. 24
Наверху было много толстых лиан. Я крепко хваталась за лиану и, переполненная адреналином от чувства полета, обдуваемая ветром, переносилась на другое дерево или ветку. Правда, мои приземления были не такими элегантными и точными, как у обезьян.
Однако внутреннее чувство подсказывало мне, что не стоит слишком увлекаться подобными экспериментами. Порой случалось, что я прыгала и слышала хруст – лиана отрывалась. Несколько раз мое падение было удачным – я запутывалась в ветвях или лиана цеплялась за что-то, не давая мне упасть. Мне сильно везло, и я отделывалась легким испугом, а также новыми ссадинами и синяками.
Но в один прекрасный день мое везение подошло к концу. Я схватилась, как мне казалось, за крепкую и надежную лиану, которая не должна была оборваться, однако она не выдержала моего веса. Я смотрела, как земля стремительно приближается, и меня переполнило чувство ужаса. К счастью, я цеплялась за ветки, что уменьшило скорость падения. Потом мне удалось ухватиться за одну из веток, что и спасло меня от неминуемой смерти.
Я висела и смотрела на землю, которая была далеко внизу. Тогда я поняла, что я не совсем обезьяна. Я не создана для того, чтобы, как они, спокойно прыгать с ветки на ветку.
И я перестала это делать, потому что мне была дорога моя жизнь.
VIII
Я уже долго жила в джунглях и перестала вспоминать мою прошлую жизнь среди людей. Моей семьей стала обезьянья стая, частью которой я себя чувствовала. Покорив вершины деревьев, которые были настоящим домом обезьян, я могла находиться с ними все время, и от этого моя жизнь стала более полной и насыщенной.
Обезьяны были очень умными, любопытными и изобретательными животными. Они исключительно тонко чувствовали все, что происходило вокруг, и умели быстро учиться. Обезьяны стали моими друзьями и учителями в школе жизни, которая сильно отличалась от обычной школы. Я была ребенком, а все дети любят играть. Молодые обезьянки лучше меня лазали по деревьям, но за этим исключением я ни в чем не уступала им.
Впрочем, иногда они выматывали меня своими играми, в которых надо было бороться и валяться. Тогда я садилась на землю и не шевелилась. Это служило им сигналом, что у меня уже нет ни сил, ни желания играть дальше. Когда обезьяны в игре становились слишком грубыми и делали мне больно, я издавала звуки, говорившие им, что мне неприятно, и они оставляли меня в покое.
Обезьяны обладали огромным эмоциональным интеллектом. Если я начинала злиться на кого-то из них, обезьяна могла лечь на землю рядом со мной, высунуть язык и издавать плачущие, тоскливые звуки, желая показать, что извиняется и чувствует себя виноватой.