Девочка-беда - стр. 23
– Знаешь, что! Будет хорошо, отправить этому горе папашке пару снимков его дочери. Ты ведь понял, о чем я говорю. Он должен страдать, брат. Страдать, как страдали мы.
Пытаюсь сдержать эмоции. Нервы уже ни к черту. Глаза не отрываются от небольшого домика на опушке. Ведь там она. Что сейчас делает? Беспокойство в груди словно снежный ком нарастает. Будто маленького ребенка одного без присмотра оставил. А ведь еще только один день прошел. Вернее даже только ночь, в которую я не спал ни черта! Как дурак сидел и на нее пялился. Словно на чудо.
Что будет через неделю, подумать страшно. А еще страшнее представить момент, когда придется ее отдать. Разжать свои пальцы и передать отцу и законному мужу. Мужу, что любовницей обзавелся. Он или кретин, или урод. Если бы Яна была моей, я бы ее никогда не предал. Но моей она не станет. Хоть закричись.
Стараюсь не думать об этом. Сейчас о другом надо.
– Тагир, по-моему, это лишнее. Девчонка, итак, напугана. Вдруг с ней еще что случится. А нам она живой и невредимой нужна.
Стараюсь быть логичным. Стараюсь убедить брата, который немного параноик после всей этой истории с отцом. В конце концов родителей не выбирают. И хотя матери у нас разные, но отец был вот такой. Убийца. Бандит. Настоящее зло. Так что, если его на тот свет люди Сулейманова отправили, я даже ему благодарен. Только вот брат со мной никогда не согласится.
– Хорошо. Но пора фоток или там видео все равно нужно. Для доказательства. Сделай и мне пришли. Через пару дней я свяжусь с ее отцом.
– Хорошо, брат.
Вызов сбрасываю и выдыхаю. Спина прижимается к холодной сосне. С гладкой, шелестящей корой. Опадающей от малейшего прикосновения. Воздух чист и прозрачен. Бескрайнее голубое небо над головой. Даже птицы еще поют. Ведь первые заморозки пока не наступили. Хотя уже заметно холодает по ночам. Красота невероятная!
И можно даже забыться. Закрыть глаза на то с какой я целью здесь. Вернуться в дом. Обнять свою девочку. Что так любил. Люблю до сих пор. Провести с ней эти пару недель. Наполнить их сладким ядом. Уверен почему-то, что она не откажет. Ответит мне. Не оттолкнет. Может и зря, конечно. Но попробовать стоит. К тому же убеждать я умею.
Только нельзя! Нельзя любить! Нельзя трогать! Даже мысли о ней под запретом!
Пара глубоких вдохов и толкаюсь. Иду нарочито медленно. И вовсе я не горю желанием снова ее увидеть. Почувствовать. Потрогать. Я уже не такой. Больше не тот молодой пацан готовый ради своей безумной первой любви разбиться в лепешку. Теперь все иначе. Теперь я контролирую ситуацию. Теперь…