Девичник и прочие неприятности - стр. 2
– Свитер наизнанку.
Боясь не сдержаться и послать ее со всеми народными мудростями разом куда подальше, я заторопилась прочь. Заперев дверь, зажгла ночник. Прошлась бездумно по комнате. Тусклый свет падал на пушистый ковер, но практически не освещал помещение. Призрачный свет надежды в бесконечно-мрачном хаосе.
Надежда. Все, что осталось мне.
Опустилась устало в кресло и обхватила голову руками. Что теперь?
Этот вопрос не давал мне покоя долгие мучительные часы. А едва уснув, я тут же проснулась в холодном поту, дрожа всем телом и не находя себя от страха. Мне почудилось, что час расплаты настал. Что мой губитель уже стоит за окном и смотрит пристально, не опуская глаз, не проявляя сострадания.
Бросившись с перепугу к окну, я долго стояла, в тупом онемении таращась на безмятежные деревья. Вокруг лишь тишь да благодать. Я уронила лицо на ладони, закусила до боли губу. Это только сон. Всего лишь сон. Никто не придет.
Забравшись с головой под одеяло, я довольно скоро забылась болезненно-мучительным сном. Прошло часа два-три. И я была рада проснуться, ибо любая явь предпочтительнее столь скверных сновидений.
– Ты как раз вовремя! – радостно улыбнулась Жанна. Она вообще не умела грустить.
– Что за сыр-бор? – взобравшись на высокий барный стул, спросила я.
– Решаем, что на завтрак сварганить, – с усмешкой пояснила мудрая Дора. – Овсянка или омлет. Что выбираешь?
– А Нора что выбрала?
– Овсянку.
– Супер. Тогда я за омлет.
Нора выразительно закатила глаза к потолку, а Жанна принялась за завтрак.
– Вообще-то, можно приготовить и то и другое, – не сдавалась Нора. – Удовлетворить, так сказать, все имеющиеся стороны.
– Удовлетворяй, – кивнула Дора на плиту. И все дружно засмеялись.
О способностях Норы устроить пожар на кухне, даже не взяв в руки спички, ходили легенды. Кое-как взгромоздившись на стул рядом со старшей сестрой, Нора подперла рукой тощую щеку, всем своим видом демонстрируя покорность жестокой судьбе.
Сестры Корф с пеленок росли людьми совершенно разными. Более того, абсолютно противоположными друг другу. Они отличались как «да» и «нет». Открытая миру, людям, всему новому и интересному Дора всегда говорила «да» жизни. Нора же, напротив, упрямо твердила «нет», и пробиться через ее броню было не под силу никому. Внешне они отличались неменьше. На фоне рослой, пышнотелой, вечно румяной Доры Нора казалась мелким высохшим сучком с острым носиком и глазками-бусинками. Казалось, мать отдала все силы первенцу и с трудом и без охоты произвела на свет Нору. В какой-то мере так оно и было. Младшая сестра родилась всего через год после появления старшей, и организм их матери попросту не успел восстановиться. Однако родители любили обеих дочерей одинаково и каждую баловали и ценили без меры. Оно и понятно, раз о детях семья Корф мечтала больше пятнадцати лет и обрела счастье, лишь окончательно отчаявшись.