Девичьи игрушки - стр. 52
– Ежели что, – спросил на прощание поэт, – можно ли будет через вас снестись с его сиятельством? Весточку подать там или еще что…
– Буду рад услужить, – сухо поклонился офицер.
«Змеи с крокодилами? – размышлял, выходя из здания заставы Барков. – Не о них ли толковал Приап?
Но чем его могли заинтересовать все эти гады? Это скорее Михаиле Василичу куда как любопытно будет. Любитель он народных баек да сказаний».
В-да не произвела на Ивана особенного впечатления.
Небольшой городок, каковых немало на святой Руси. Без с ходу бросающихся в глаза великолепных и замечательных зданий. Однако ж довольно чистенький и уютный.
Самую замечательную особенность его составляло то, что за исключением церквей в нем имелось чрезвычайно мало каменных зданий, вероятно, от дороговизны каменных построек. Зато деревянные дома были так велики и так хороши, что подобных поэту не случалось видеть нигде. Между ними немало двухэтажных сооружений, и некоторые не уступали любому каменному дому.
Замечательны были на всех улицах широкие деревянные тротуары. Видно, что дерева здесь много и достается оно дешево. Это обилие леса сказывалось при самом въезде в В-скую губернию: в деревнях невольно обращали на себя внимание огромные крестьянские избы, на высоких подклетях, с широкими мостами для въезда в верхний этаж.
Он снял комнату на втором этаже постоялого двора, находившегося в центре, на Дворянской улице – неизбежной в каждом губернском городе. Плотно позавтракал и отправился по делам.
Саней нанимать не стал, решив совместить приятное с полезным: и воздухом подышать, и к окрестностям присмотреться.
Резиденция архиепископа находилась у местного кремля, построенного на берегу реки В-ды, по всей видимости, и давшей название городу.
Иван некоторое время побродил по мощенной камнем площади. Заглянул и в кафедральный Софийский собор, выстроенный радением Иоанна Грозного. Полюбовался Украшающими стены святыни фресками. Отчего-то особенно привлекла его внимание сцена, живописующая сошествие иноверцев в ад. Возможно, потому, что в одном из персонажей ему почудились черты убиенного им накануне рыжебородого разбойника.
Как там его назвал пристав? Клоп, что ли? Экое отвратное прозвище. А как подходит татю! Вылитый клоп-кровопиец. Сколько невинной крови пролил да попил.
При мысли о давешнем побоище поэту пришла в голову мысль, что надо бы поставить свечу за упокой новопреставленных. Не худо бы и исповедоваться. Хоть и по необходимости, а замарал руки красным. Негоже ему разбойникам с большой дороги уподобляться.