Девичьи игрушки - стр. 40
Мужик в зеленых штанах снова хлопнул. Девахи застыли на месте.
– Ну а, положим, я испросил бы седло молодого барашка в гранатовом соусе? – глумливо осведомился господин копиист. – И к нему бутылку кипрского вина?
– Кипр-рского!.. – потребовал ворон.
– Один момент, – пожал плечами бородач и приготовил длани.
– Стой! Стой! – уже почти испугался Ваня. «Джинн, не иначе!» – припомнились читанные недавно сказки «Тысячи и одной ночи».
– Ты вот чего… Подай мне поросенка с хреном… Малый шкалик зелена вина и солений всяких. Грибочков там, огурчиков…
– Эт мы мигом, – осклабился рыжий и щелкнул пальцами.
Молодой человек в оба глаза уставился на стол, ожидая, что по знаку мужика там сразу и явится испрошенное. Нет, не появилось. Пока девчонки не приволокли с кухни.
– Гр-рибы, огур-рцы? – заволновался Прохор. – Др-рянь!
Ох, что ж это он о попутчике запамятовал.
– Сыру бы, а?
– Сыр-ру! – тотчас же подтвердил ворон. – И чер-рвяков!
– Да где ж они тебе червяков найдут? – урезонил питомца поэт. – Зима, все черви в земле спят.
– Ниче, – успокоил гостя хозяин. – Акулька с Агафьей нароют. Слышали? Сыру и червяков для разумной птахи!
Юниц как ветром сдуло.
«Хм, двое из ларца. А у этого Гаруна аль Рашида апельсинов с ананасами нет? Вот бы к брюнетке с ними подкатиться…»
Принялся закусывать. Поросенок был выше всяческих похвал. Сочный, с поджаристой корочкой. А вот водка отдавала каким-то странным привкусом. Мятно-сладким. На чем таком ее настаивали? И уж больно крепка. Сразу в голову ударило.
Нет, не будем коней гнать. У него еще целая ночь впереди.
Отставил в сторону штоф и приналег на мясо с соленьями.
Агафья с Акулькой принесли два блюдца. Одно с нарезанным сыром, а на втором шевелились жирные, красные земляные черви. Надо же, нарыли-таки.
– Можно нам угостить птичку-то? – плавно окая спросила та, что с красной лентой.
– Отчего ж, извольте, – милостиво дозволил Ваня.
Девушки поставили клетку с Прохором на стол и принялись хлопотать вокруг многомудрой птицы. При этом взгляд поэта отчего-то все время натыкался то на их округлые, тяжелые груди, так и норовившие прорвать тонкую сорочку, то на крепкие ягодицы, то на сноровистые руки… А еще ноздри щекотал острый запах молодых здоровых женских тел.
Святые угодники. Что это с ним? Или давно не наведывался в веселый дом? Да, пожалуй, что и давненько. За этой Несторовой летописью обо всем на свете забудешь. И еще это зелено вино. Да пряное мясо с грибами…
Не убраться ль от греха подальше наверх, почивать?
Однако язык, как сам не свой, уже спрашивал:
– Не угоститесь ли и вы со мной винцом?