Девальвация человечности - стр. 25
–Этот мир безнадежно прогнил, – сурово подметила она. – Мы словно окунулись в средневековье, только охота на ведьм окончена, теперь народ не боится подозрений в связи с дьяволом, теперь подлинный страх ему внушает огонь сердца.
Демьян внимательно слушал и наблюдал за происходящим боясь перебивать.
–Но подождите, как они определяют, что человек влюблён?
–Много ли нужно усилия, чтобы понять, что кто-то влюблён? – словно умудренный опытом жизни, ответил Мирон. – Дорогой мой, они увеличили количество патрулирующих улицы не для того чтобы защищать нас, народ, а для того, чтобы защищать свою безумную идею от нас. «Процветание.....»
–Да да, в разуме свободном от страсти, что за чушь, впрочем, ты так и не ответил на вопрос.
–Мой милый друг, собственно говоря, они не придумали ничего особенного. Просто если вдруг ты будешь замечен флиртующим с милой девушкой или целующимся, если вдруг бросишь на кого-то нежный взгляд, тебя либо в «Ясный разум» направят, если конечно сочтут полезным для страны, либо ликвидируют. Про проявления заботы и нежности я вообще молчу. Вот, например, Наркисс, – с отторжением произнес он. – Слыхал о таком?
–Не доводилось как-то, если честно.
– А зря, Гордон Наркисс, правая рука Гофман, создал специальное подразделение, подразделение крыс, настоящих шпионов, они всюду рыщут в поисках преступников. Одеты как мы, говорят как мы, вот только предают свой же народ. Негодяи! Они повсюду, наблюдают за нами, чуть шаг в сторону от их идеальной системы и все, считай ты труп. У нас теперь знаешь, что почитают? Уважение и страх, будто мы собаки какие то, эти мрази, пытаются выработать у нас рефлекс.
–Довольно Мирон! – удрученно почти неслышно вставила Мария, пытаясь усмирить разгорающуюся ярость мужа.
–Что довольно? моя дорогая Мари, ты права, мы словно очутились в Салеме, нашего инквизитора зовут Ат Мантира, одержимый идеей разве что не церкви, а стервятника Гофман.
Слушая все это, Демьян потихоньку обретал картину происходящего, проникал в самую суть, и это пугало его, действительность наводила ужас, потому как сложно было не просто представить все это, а понять, понять, как социум допустил такое.
–Как же вы тогда тут живете? Ну, в смысле по Вам не скажешь, что вы не влюблены, за вами разве не следят?
– «Северное сияние», это своего рода убежище, внешний вид здания, – ответила Мария, – да и район не привлекает застройщиков, никому и в голову не приходит кого-то здесь искать. Правда, ненадолго, – тихонько вздохнула она. – Ходят слухи, что Ментира рыщет по таким вот захолустьям в поисках скрывающихся, не знаю насколько это правда. Когда закон только вышел, я работала воспитателем в детском саду, и он буквально стер землю из под ног, лишил хлеба. Как можно работать с детьми без материнской ласки, заботы? В отличие от нас, правительство прекрасно, я бы даже сказала, так живенько представляло себе эту картину, и это было поразительным для меня. Везде поставили камеры, стали наблюдать. Сначала ничего не изменилось, но спустя пару месяцев, как-то быстро всех стали сокращать, притом не просто увольнять, люди исчезали. Начальник тайно поведал мне, что у них есть записи, видеорегистрация нарушений и в случае чего он не сможет помочь. Меня должны были арестовать, так что пришлось импровизировать, мы с Мироном бежали сюда, для всех я пропала. Возможно, конечно меня и разыскивают, но это маловероятно. Никто не будет морочиться из-за воспитателя, но как ты уже понял, я все-таки, предпочитаю не высовываться. Здесь же для всех Мирон не женат, мы счастливы среди всего этого хаоса лишь только потому, что крайне осторожны. Ты кстати не единственный наш постоялец, остальные пока не вернулись, но скоро ты со всеми познакомишься.