Дева в голубом - стр. 8

Этьен наклонился, поднял камень, перебросил его из руки в руку и отшвырнул в сторону; камень покатился и исчез в траве.

– Они вылетают оттуда, – решительно заявил Этьен. – Он открывает рот, и черные значки со страницы летят ему в рот, да так быстро, что заметить не успеваешь. А потом он выплевывает их обратно.

– А ты читать умеешь?

– Нет, но умею писать.

– И что же ты пишешь?

– Свое имя. Могу написать и твое, – доверительно добавил Этьен.

– Покажи, как это делается. Научи меня.

Этьен улыбнулся, слегка обнажив зубы. Он зажал в кулак подол ее платья и потянул на себя.

– Научу, но тебе придется заплатить, – негромко сказал он, и глаза его сошлись в узкую щелку.

Опять грех. В ушах звучит шелест каштановых листьев, ей страшно и больно, но одновременно она остро ощущает землю под собою и тяжесть его тела.

– Ладно, – сказала она наконец, отворачиваясь в сторону. – Но сначала покажи, как это делается.

Ему пришлось тайно собрать все необходимое: перо пустельги с заточенным концом; кусок пергаментной бумаги, оторванный от страницы Библии; высушенный гриб, который, если его смочить в воде на куске шифера, выделяет черную жидкость. Когда все было готово, Этьен повел Изабель в горы, подальше от деревни. Они остановились у плоского валуна, достававшего ей до пояса, и прислонились к нему.

Чудо: он нарисовал шесть черточек, и получилось ЭТ.

Изабель впилась взглядом в бумагу.

– Я тоже хочу написать свое имя, – сказала она.

Этьен протянул ей перо, встал позади и прижался к спине. Она почувствовала, как ниже пояса у него что-то затвердевает, и ее мгновенно пронзило острое желание. Он положил ладонь ей на руку, заставил обмакнуть перо в чернила, затем прикоснулся к бумаге и вывел шесть черточек – ЭТ. Изабель сравнила обе записи.

– Но ведь это то же самое, – удивленно сказала она. – А твое имя не может быть и моим.

– Написала его ты, значит, оно твое. Разве ты не знала? Кто пишет, тому имя и принадлежит.

– Но… – Изабель замолчала с открытым ртом, слова никак не шли с языка. Но когда она снова заговорила, с губ сорвалось не ее, а его имя.

– А теперь плати, – с улыбкой сказал Этьен.

Он подтолкнул ее к валуну, встал сзади, задрал ей юбку и спустил штаны. Коленями раздвинул ей ноги и удерживал их рукой, чтобы войти внезапно, сильным толчком. Пока Этьен делал свое дело, Изабель стояла, прислонившись к валуну. Затем, коротко вскрикнув, он пихнул ее в спину и перегнул пополам, так что лицо ее и грудь оказались плотно прижатыми к камню.

Когда он отпустил ее, она разогнулась и встала, покачиваясь. Обрывок бумаги, прилипший к ее щеке, медленно опустился на землю.