Дева и Змей - стр. 53

– Городской совет, – не задумываясь, ответил Курт, – выборные лица.

– То есть, опять-таки, Гюнхельды. В условиях Ауфбе иначе просто не может быть. Но насколько я знаю подобные советы, в них всё равно есть кто-то старший, чей голос равен, скажем, двум голосам остальных членов совета. Как выбирается этот старший, Курт?

– Голосованием, – Курт уже понял к чему клонит дядюшка. Невелика премудрость: – Либо всенародным, либо – членов совета.

– В обоих случаях выбрали бы тебя. Ты понимаешь, о чём я?

– О том, что закоснели вы здесь основательно, – не удержался Курт.

– Да, возможно, – согласился дядя Вильям, – но ещё и о том, что даже в рамки твоих коммунистических представлений о жизни Ауфбе вполне укладывается.

В рамки «коммунистических» представлений Ауфбе, разумеется, не укладывался никоим образом. Хотя бы потому, что у власти в нем был не Совмин, и даже не коммунистическая партия, а… На этом месте Курт придержал веселый разбег мыслей. Он, конечно, не был коммунистом. Пока что. Ему вступление в партию предстояло лет через пять, ну, может быть, если повезет отличиться – сразу по окончании учебы. Дело-то не в этом. Дело в том, что в Ауфбе, значит, у власти был сейчас комсомол.

– Вот замутили черти! – пробормотал Курт на русском. – Пойду я, – он взглянул на улыбающегося дядюшку, – в народ.

– Ты как-нибудь выбери время, расскажи мне об этом новом изобретении – электронно-вычислительных машинах. Правда ли, что они умеют работать с документами и картотеками? А сейчас ступай, ступай. Дел у тебя много.

…Много – это мягко сказано. Разговоры с людьми требуют времени, особенно, если ты приступаешь к ним, будучи уверен в том, что никто из этих людей и близко не станет иметь дело с типами вроде Драхена. И всё же полагаться только лишь на слова пастора было нельзя. Пришлось, отбросив сомнения, продолжать начатое, для того только лишь, чтобы получить вполне ожидаемый ноль на выходе и в который раз вспомнить о пресловутом водяном. Всё шло к тому, что загадка Ауфбе не разрешается цистерной спирта.

Хотя побывать на острове посреди здешнего озера очень стоило. Элис можно понять, она испугалась, и Курт, наверное, испугался бы тоже, но интересно, неужели Драхен и впрямь сумел бы внушить ей, что сделал лодку из лепестка кувшинки? Это вам не погружение в транс с помощью блестящего камушка, тут работа посерьёзней.

Как он успел понять, сами горожане озеро своим не считали, недолюбливали его и побаивались, нисколько этого не стесняясь. Для них было естественным такое, что Курту казалось, мягко говоря, неловким. Двадцатый век перевалил за середину, а здесь следовали суевериям, зародившимся четыреста с лишним лет назад. Не ходить к реке в одиночку – заманят духи. Не ходить без нужды к озеру – защекочут русалки. Не забредать далеко в лес – затанцуют феи. Правы горожане, ох как правы, но откуда бы им это знать? Информация о нечисти не подлежит разглашению, а на то, чтобы защищать обывателей, есть специалисты.