Детство. Уроки - стр. 9
Понятно, что было тесновато, но, как говорится, «в тесноте, да не в обиде».
Кстати, вспомнил, что, по-моему, как-то во второй половине дня воскресенья, мама сидела на тахте, а я рядом в кресле, и мы по ее инициативе долго разговаривали о том, кем я хочу стать и что, по маминому мнению, мне для этого надо сделать. Кажется, что этот разговор состоялся весной, когда я заканчивал восьмой класс. В то время я хотел быть пограничником, а бабушка считала, что мне надо стать врачом. Ни тем, ни другим, я не стал. Но то, что этот разговор повлиял на мою дальнейшую, скажем так, «карьеру» – это бесспорно! И в первую очередь на мои литературные и исторические «пристрастия».
Рассказ о проведенной в нашей квартире перепланировке, думаю, надо продолжить рассказом о еще двух вариантах перепланировки, которые я видел, когда приходил к мальчишкам, проживавшим в других квартирах на нижних этажах.
Сейчас я уже не помню, у кого из них я видел, да это и не важно, но все же …
Первый из них заключался в том, что за счет прорубленной, как и у нас, новой двери был образован коридор, входивший в кладовую, которая кладовой уже не являлась, а составляла с новым коридором единое целое. Распашные двери отсутствовали. Из-за этого большая комната уменьшалась в размерах и была практически такая же, как и маленькая. От образовавшегося коридора бывшая большая комната отделялась стеной, в которую была вставлена дверь, а проем от коридора, ведущего на кухню, был, как и у нас, закрыт «глухой» стеной.
Второй вариант был таким: проем из коридора, ведущего на кухню, закрывался откатывающейся на металлических роликах, хотя, нет: на маленьких подшипниках, «глухой» стеной.
***
И еще немного о нашем дворе. Палисадник у дома со стороны сквера был огорожен невысоким до полметра высотой зеленого цвета разреженным заострённым в верхней части деревянным штакетником, который, начиная с выходящих в сторону сквера углов, переходил в неокрашенный серого цвета высотой до полутора метров подобного типа штакетник. Забор из такого штакетника огибал торцы дома и тянулся на всю его длину. Между забором вокруг дома и забором детского сада был грунтовый проезд шириной около четырех метров. Налево от него, где-то на уровне третьего подъезда, была также грунтовая дорожка, ведущая к калитке детского сада.
Однажды территория от этой дорожки и до торца нашего «серого» дома, выходящего в сторону Комсомольской улицы, была закрыта для прохода: в проезде стоял милицейский автомобиль, а около него и между забором из штакетника и стеной дома, что делали милиционеры и люди в штатском. Позднее бабушка мне рассказала, что это было связано с тем, что какая-то женщина выбросилась из окна квартиры, не помню точно, находившейся то ли на четвертом, то ли пятом этаже, то ли в третьем, то ли в четвертом подъезде.