Детство. Уроки - стр. 43
А героем второго эпизода стал мой младший брат Сергей. Как? А, вот, как.
Не знаю почему, но однажды Нелли Борисовна «задала на дом» написать сочинение «на страшную тему». При этом тему каждый должен выбрать сам. Я долго думал, о чем же написать, и только к вечеру придумал. Весь текст сочинения я, естественно, не помню, но содержанием моего сочинения стал якобы принятый мною за реальность и якобы приснившийся мне «страшный сон», в конце которого меня, не помню, кто тряс за плечо. Завершалось это мое сочинение тем, что я просыпался, открывал глаза и видел, что рядом со мной сидит мой младший брат Сергей, трясет меня за плечо и говорит, что пора вставать!
***
За время учебы я бывало испытывал, мягко говоря, недоумение, а, если сказать точнее, то непонимание. Непонимание не того, что изучали, такого со мной никогда не было, а того, почему и именно так задаются некоторые задания и для чего, преподавать то, что мне, а в этом я был уверен уже начиная с седьмого класса, не пригодится в дальнейшем. Нет, конечно, я прекрасно понимал, что чем больше знаешь, тем лучше. Но при этом задавался вопросом, что лучше: знать понемногу обо всем, или много о том, что интересно?
То есть я, фактически пришел к пониманию необходимости углубленного изучения отдельных предметов в школе за счет сокращения до минимального приемлемого уровня изучения остальных предметов. Возможно, это связано с тем, что к седьмому классу я интуитивно чувствовал, что я – «гуманитарий», мне интересны литература и история, а не математика и физика, не биология. Я не представлял себя «технарем» хотя, как я выше рассказывал, оценки у меня и по «гуманитарным», и по «техническим» предметам были в то время только отличными и хорошими. В «технических» предметах меня интересовала не их теоретическая, часть, а практическая: я хотел, чтобы у меня в руках были не листы бумаги с формулами, а реальные, лучше сделанные мною самим, предметы.
Приведу несколько запомнившихся мне ситуаций, которые при всем моем уважении к учительскому труду и, не скрываю, свойственному мне, почтительному отношению к учителям, вызывали у меня я непонимание.
Помню, в самом начале учебного года учительница биологии задала нам следующее домашнее задание: принести на очередной урок биологии засушенные растения цветущей сурепки. Но подумала ли она при этом, что для того, чтобы принести засушенные, надо было эти растения предварительно задолго до предстоящего урока засушить? Подумала ли она о том, что такого задания никому из класса на лето не давалось? Подумала ли она о том, что, даже если предположить, что, например, с использованием нагретого до определенной температуры полотна утюга, можно было бы достаточно быстро высушить эти растения, откуда ученики могли взять эти растения? Сурепка цветет в мае-июне, а домашнее задание дается в начале сентября! Что, учительница не знала этого? Я-то это знал! Не зря же, когда мы ездили на электричке, на дачу в Трудовую, а также в Талдом, я в начале лета часто видел заросшие поля, почти сплошь покрытые желтым ковром цветущей сурепки.