Размер шрифта
-
+
Детство милое - стр. 32
Поколотить его хотели,
Смирить себя сумели еле
И дали тут же в наказанье
Ему строжайше приказанье
Всем по яйцу вручить сию же,
Не то ему же будет хуже!
И он принёс их вмиг в кошёлке,
И все, отбросив речи‒толки,
Её в момент опустошили…
Так подчинился правды силе
Обман презренный и нахальный.
Яйцо же – камень в угол дальний
Кустов заброшено под свисты,
И с дела доброго лучисты
Все лица стали и довольны,
И справедливости все войны
Потом вели всегда гурьбою,
И каждый с ней готов был к бою!
Но вот закончили учиться.
Ах, как сияли наши лица!
Теперь просторы будут наши,
Нам в том не надо сна и каши,
У детворы свои заботы,
Они в делах своих не жмоты,
А в них активность вся по полной
И в этом возрасте законной.
Учиться кончили успешно,
И жизнью летней жить не грешно.
Я второклассником стал важным,
Пред «мелюзгою» был вальяжным,
Чай, кое в чём уже учёный,
Авторитет, знать, был законный.
Класс старых дал друзей навалом,
И с ними был я в буйстве шалом!
Ходили в гости мы друг к дружке,
Но не назойливы, как мушки,
А как положено в том было,
И всем с того приятно, мило.
Грозная птица!
Мы звали всех, идя по кругу.
Вот как‒то раз пришёл я к другу,
Воззвал, чтоб вышел, крикнув зычно,
Вошёл во двор, как к всем, привычно.
И вдруг опешил, замер в страхе,
Аж пот пробился на рубахе:
Шла преогромнейшая птица
Ко мне, и ярость в ней бурлится,
Всё ощетиня оперенье,
И агрессивное стремленье
Напасть пренагло не скрывая, —
Атака грозно‒боевая!
Распущен веером хвостище,
Кровавый клюв желает пищи,
Страх навести – её усилья,
Аж до земли спустила крылья,
Горит огнём, пылает шея,
А чтобы быть ещё страшнее,
Трясёт кровавейшим отростком,
Где клюв, врагу, мол, будет жёстко
И от когтей ножищ огромных!
Силёнок был пред ней я скромных
И одинакового роста,
Вмиг обомлел и замер просто,
Страшил и крик её надменный…
Ну был пред ней я будто пленный.
Вдруг подскочила птица резко
И так меня швырнула веско,
Что вмиг упал, забился в крике —
Так страх мой был в великом пике!
К тому ж, страшеннейше клевала,
Мне причиняя боль немало…
Закрыл я голову руками…
Ах, как сейчас хотел я к маме!
На крик хозяев появленье
Явило чудное спасенье,
Они агрессора прогнали
Вон хворостиной сразу в дали!
А то была бы мне уж крышка,
Хоть я и сильный был мальчишка.
С такими впредь боялся встречи,
Тягаться с чудищами речи
И нет вовек уж: вес громадный,
И норов к драке страшно жадный!
«Эх, ты, – сказал мне друг, – глупышка!
Всего‒то-навсего пырышка,
А ты уж плакать…». К разговору,
Так быстро дал в калитку дёру
Он, ибо птица к нам движенье
Вдруг начала… За ним в мгновенье
И я шмыгнул со страха прытко!
Вмиг заперта была калитка,
Страница 32