Детство Маврика - стр. 42
Вызванные из цехов рабочие толпились за шеренгами солдат. И когда всё было готово, вице-губернатор дал знак чиновнику прочитать приказ о наказании. Кому и за что и сколько ударов. Но в это время толпа зашевелилась и послышалось:
– Пропустите меня… Пропустите!
И все увидели невысокого старика, с седой и всё ещё кудрявой головой, в царском жалованном кафтане. Послышались голоса:
– Это Зашеин…
– Это Матвей Романович… Пропустите его…
– Пропустите его к вице-губернатору.
И Зашеина пропустили. Он подошёл к подмостям и громко сказал:
– Ваше высокое вице-губернаторство… Меня не арестовали по недосмотру. А надо бы… Я ведь эту кашу заварил, мне её и разваривать первому. Начинайте с меня!
Матвей Романович снял жалованный царский кафтан и, при безмолвии всех, подстелил его на крайнюю скамью-кобылину.
– Что это значит? – недоумевал вице-губернатор. – Кто этот старик? – спрашивал он визгливо у свиты.
– Я Зашеин, ваша милость. Матвей Зашеин, тот самый, который позвал рабочих на время попуститься четвертаком и получасовой прибавкой, а теперь они, те, что завод спасали, – указал он на стоящих со скрученными назад руками забастовщиков, – рассчитываются за это. Дайте рассчитаться и мне. Порите меня! – обратился он к мужикам в бордовых рубахах. – Больнее порите, чтобы до гроба помнил старый дурак и в могиле вспоминал, как верить господам на слово…
Кто знает, какие слова мог ещё сказать Зашеин, если бы его не прервал ставший рядом с ним перед вице-губернаторскими подмостками управляющий Турчанино-Турчаковский.
– Ваше превосходительство, – обратился хитрец к вице-губернатору, – за что должны лечь на эти унижающие человеческое достоинство скамьи люди, которые требовали вернуть отданное ими во имя спасения родного завода до лучших времён. И эти времена пришли, но из-за непростительной задержки деньги не были возвращены.
– Вы оправдываете бунт? – властно спросил губернатор.
– Бунт? – сказал, удивлённо разводя руками, управляющий. – Разве были допущены какие-то нарушения? Люди просили то, что им высочайше возвращено. Прошу вас, господа, прочитать только что полученную из Петербурга депешу.
Турчанино-Турчаковский с некоторой небрежностью победителя подал вице-губернатору телеграмму, и тот, прочитав, сказал примирительно:
– Поздравляю вас, Андрей Константинович! Поздравляю вас всех, – обратился он к присутствующим.
Рабочие оживились.
– Тогда кто же развяжет руки безвинно арестованным? – громко, чтобы слышали все, спросил Турчаковский.
– Освободить приведённых! – приказал вице-губернатор.
Мужики в бордовых рубахах принялись развязывать руки арестованным. А Турчанино-Турчаковский доводил до конца необходимую ему комедию: