Детство - стр. 69
После работы Пётр Петрович пригласил Алевтину на очередную прогулку по Парижу.
– «Петь, а почему в Париже я нигде не видела трамваев, как у нас, в Москве?» – поинтересовалась жена.
– «Ну, почему же? Вообще-то, они раньше были, но потом их убрали, кажется в тридцать седьмом?!» – ответил муж, поёжившись.
В этот раз они решили не повторять свои пешие маршруты, а покататься на автобусах, используя свои поездки на них, как экскурсионные.
Парижские автобусы оказались разных типов. Супругам особенно было забавно увидеть у некоторых типов автобусов открытые задние площадки, приспособленные для посадки пассажиров непосредственно через заднюю стенку салона.
– «Конечно, в Париже наверно теплее чем, в Москве?!» – попыталась объяснить учительница.
– «Так широта Парижа на семь градусов южнее московской! Конечно здесь теплее… всего километров на восемьсот!» – быстро сосчитал в уме бывший экономист.
Пересаживаясь с маршрута на маршрут, они, наконец, сошли на остановке Конкорд-Руаяль, и Пётр сделал фотографию автобуса их последнего маршрута № 84 с видневшейся на заднем фоне церковью Мадлен, представлявшейся настоящим храмом.
В периодических экскурсиях по городу супруги не заметили, как окончился октябрь и начался ноябрь. Их прогулки по Парижу и любование его архитектурой на свежем воздухе теперь стали реже, а посещения музеев, выставок, кинотеатров и театров – чаще.
Как-то ещё не холодным воскресным вечером, пытаясь удивить жену диковинным, Пётр Петрович, неожиданно сводил её в театр ужасов Гран-Гиньоль. Об этом необычном театре он читал ещё во времена своей молодости. Театр, названный так в честь известного во Франции кукольного персонажа и вмещавший до трёхсот зрителей, находился у подножия Монмартра в тупике Шапталь в переоборудованной псевдоготической часовне, религиозные готические украшения которой были сохранены.
С потолка совсем небольшого зрительного зала и над оркестром до сих пор свисали деревянные ангелы, однако деревянные скамейки для прихожан переместили на балкон. Сохранились и решётки на коморках для исповеди, превратившихся теперь в частные зрительские кабинки.
Этот самый маленький театр слыл одной из достопримечательностей французской столицы, самым скандальным и самым посещаемым. Своим художественным авангардизмом он привлекал различные слои населения и особенно иностранцев. Среди них и оказались супруги Кочет.
В партере зала было всего шесть рядов с креслами на двадцать зрителей, на балконе ещё три ряда по двадцать пять мест и по десятку мест в ложах.
Всю свою полувековую историю этот самобытный буквальный храм искусства был сборищем невероятного и жуткого натурализма. Про Гран-Гиньоль писали, что он начинается не с вешалки, а с виселицы. А успех его спектаклей, бывших фактически вульгарно-аморальным пиршеством для глаз, определялся количеством зрителей упавших в обморок.