Детство - стр. 29
ответил тот подробностями.
– Надо же? Значит, тогда Борька чуть было не погиб?! – с жалостью взглянул Пётр на старшего брата.
– «А как тут у вас было… э-э, кажется шестнадцатого или семнадцатого октября, когда в Москве паника была?» – спросил младший.
– «Ну, панику мы не видели, а эвакуация шла во всю! Хотя всего дня три – четыре! А потом всё затихло» – ответил Борис.
– «Да-да! Как мне не помнить! Ведь тогда, шестнадцатого октября, по нашей дороге срезали все провода, и электрички не ходили! И я осталась в Москве! Хотя многие пошли по домам пешком?!» – вспомнила Ксения этот день.
– «А разве домоуправления в Москве в те дни работали?» – вспомнил Пётр свои давние трудности.
– «Да! Мы работали! Ходили по домам – проверяли светомаскировку, с людьми говорили, опечатывали пустующие квартиры… Ох, и уставала я тогда по этажам шастать!» – вспомнила Ксения Алексеевна.
– «А я жду и жду жену домой, а её всё нет и нет! Я тогда пошёл на станцию – встречать её и увидел, что сообщение с Москвой прервано, и всё понял!» – добавил Борис.
– «Мы потом видели, как по железной дороге мимо нас громыхали паровозы с товарными составами, чем только не нагруженными?! Станки, всякое оборудование, мебель, узлы… Я даже вагоны метро видела!? Жуть была! Я даже подумала – немец приближается!» – вновь вступила Ксения.
– «А числа с двадцатого сообщение восстановили! Но пассажирские вагоны оказались какие-то старые, допотопные!» – вмешался Борис.
– «Наверное, с царских времён? Там были и пригородные и спальные. Зато я, хоть домой стала ездить, правда ходили они без всякого расписания!» – уточнила его жена.
Из дальнейших рассказов брата и Ксении Пётр узнал, что их бомбили точно по расписанию – в семь и в десять вечера, когда жители Малаховки возвращались с работы, в том числе приезжали из Москвы. Но самой большой проблемой для Ксении было уехать в Москву утром. Поезда ходили не по расписанию, а приехавший люд спешил на знаменитый Малаховский рынок и с него, создавая на станции непроходимую толкучку. Поэтому Ксении Алексеевне иногда приходилось садиться на внезапно подошедший из Москвы поезд, чтобы на следующей станции Удельная пересесть на встречный до Москвы. Однако Малаховский рынок помогал многим людям поменять свои вещи на продукты и наоборот. Но вскоре, в марте, когда фронт откатился от Москвы, пустили и электричку, правда, пока лишь от Москвы до Люберец, от которых до Малаховки уже можно было дойти пешком. А это около десяти километров!? Самым трудным было пройти по охраняемому мосту через реку Пехорку. Иногда приходилось делать крюк.