Детство - стр. 17
– «Пошли!» – обрадовалась Алевтина.
Пётр отнёс домой книгу и фотоаппарат, взяв деньги. И они вышли на Сретенку, по пути обсуждая, что купить в первую очередь из летней женской одежды и обуви.
– «Петь, а почему ты до сих пор всё ещё ходишь в военной форме? Ведь я видела у тебя в гардеробе и костюмы и обувь, и брюки с рубашками!».
– «Да я как-то… пока по инерции, а больше по привычке!».
– «А-а! А я-то подумала, что ты красуешься перед соседями!».
– «Ну, можно и так сказать! Пусть видят, что и я, очкарик, тоже на войне был и даже медаль заслужил!» – засмеялся Кочет.
Их поход по Сретенке затянулся до вечера. Им пришлось дважды заносить покупки домой, дабы дальше не таскаться с ними. А завершили они свой поход в ближайшем галантерейном магазине, в котором отоварились и парфюмерией.
Радостная и счастливая возвращалась Алевтина домой, искоса, с любовью и украдкой поглядывая на профиль своего супруга, любуясь и гордясь им.
А дома супруги сразу принялись примерять: жена – свои обновки, а муж – зависевшуюся в платяном шкафу свою старую гражданскую одежду – костюмы, брюки и пиджаки, рубашки и нижнее бельё. Но кое-что из одежды Алевтине пришлось срочно погладить чугунным утюгом, разогретым на огне газовой плиты.
Утром Аля любовалась, как Пётр, сидя у стоящего на подоконнике большого переносного зеркала, намыливает свои щёки окунутой в кипяток кисточкой с взболтанной ею от душистого мыла пеной. А затем аккуратно бреется подаренной ему её матерью опасной трофейной бритвой «Золинген». А после умывания ещё и протирает свои щёки, шею и подбородок свежим одеколоном «Новая заря».
От всего этого у молодой женщины даже захватило дух.
– Да, это мне не деревня! – поняла она, расчёсывая свои волосы.
– «Аль, а тебе надо будет сегодня, перед посещением школы, зайти в парикмахерскую и сделать причёску!».
– «Петь, а я что-то опасаюсь! Мне никогда не делали – всё время я сама! А вдруг не то что-нибудь сделают?!».
– «Да там парикмахеры все опытные – знают и понимают, кому какая причёска идёт, тебе предложат, а ты сама выберешь!».
Петру Петровичу пришлось самому сопроводить свою трусиху в парикмахерскую, из которой та вышла не только с причёской, но и чуть важной, счастливой и одухотворённой.
Более того, Алевтина принесла домой подаренный ей иностранный буклет с видами дамских причёсок для выбора в дальнейшем новой, может быть более подходящей или приглянувшейся.
– «Петь, а я теперь наверно выгляжу как московская учительница?!».
– «Да, вполне! Я бы даже сказал: как директор женской школы!».
В итоге, после обеда в эту пятницу, они оба вышли на улицу красивые, нарядные и благоухающие.