Детские годы в Тифлисе - стр. 24
– За упокой души ее ангельской.
Я хотела расспросить деда про душу ангельскую, но с балкона донёсся голос мамы. Она звала меня.
– Гадкая, непослушная девчонка. Растешь, как настоящий разбойник. Опять объелись зелеными яблоками. У Ляльки понос и рвота. Андрейка тоже заболел. Завтра увозят в больницу. Сейчас же иди в угол, а то в город отправлю.
Я вошла в комнату, стала лицом в угол и присела на корточки. Слезы катились по щекам.
Пусть никто не увидит моих слез. Пусть не знают, как мне тяжело. Ведь я чувствовала себя героиней, думала, что меня похвалят. А меня только ругают. А может быть, я не родная дочка маме и Саше-джану? Может быть, меня подобрали где-нибудь в капусте, может быть, подбросили цыгане? Вот теперь меня выгонят из дома, как Мотьку, и я в грозу и холод пойду в пещеру. Птицы будут носить мне в пещеру пищу, медведь и белочка мед и орешки, роса станет омывать мое лицо. И буду я одна, будет выть ветер и сверкать молния.
Так в слезах я и заснула.
И уже сквозь сон слышала, как Наташа рассказывала маме о том, как я бросилась в воду, чтобы спасти Дашку, и сама чуть не утонула.
– Она же маленькая. Не надо на неё сердиться.
А потом почувствовала, как мама взяла меня на руки и стала раздевать.
– Умница ты у меня. Настоящий человечек. Вот я расскажу Саше-джану, какая ты у нас храбрая.
Я прижалась к маминой груди и стала жадно целовать её теплые, милые руки.
Нет, не хочу в Мотькину хатку, не хочу божьей благодати, не хочу даже мёда и орешков. Дома так хорошо!
…Утром Андрейку увозили в город. Я побежала к его дому. У калитки стояла повозка, запряженная двумя лошадьми.
Андрейка лежал на сене, лицо у него было красное. Увидев меня, он с трудом улыбнулся и протянул руку.
Какая горячая была у него рука.
– Прощай, о бледнолицый брат мой! – тихо сказал он. – Что же делать. Каждый сам создает себе судьбу.
Мне хотелось сказать Андрейке что-то ласковое, но из калитки вышла его тетя и, сердито посмотрев на меня, уселась в повозку рядом с Андрейкой.
Лошади тронулись, за повозкой поднялась пыль, а я долго стояла и махала вслед рукой…
«Трудно жить на свете. Да ещё, когда я родилась такой “фулиганкой”»!..
Лялька всё ещё лежала в постели, мама с няней пили чай на балконе, Наташа и Соня ушли купаться.
– Вот и утопла девонька, – сказала нянька. – Сегодня хоронить будут…
Только сейчас до меня дошло всё, что случилось.
Дашка утопла? Значит, умерла?
– Ну, а теперь как? – с испугом спросила я.
– Теперь в могилку положат. Сырой землицей зароют, поверх камень тяжелый положат. Три дня душа андельская вокруг неё летать будет.