Детишки в доме на холме - стр. 19
Сама я стала Лиззи. Второе имя бабушки было Элизабет, и мне казалось, я обязана ей слишком многим, так почему бы не сохранить ее память хотя бы таким способом. Что касается новой фамилии, то я выбрала для себя Шелли – в честь Мэри Шелли, разумеется.
Итак, теперь я была Лиззи Шелли. Мне исполнилось пятьдесят три, и мои волосы начинали седеть. Моей профессией стала охота на монстров. Я вела блог в интернете (а теперь еще и популярный подкаст), который я назвала «Книгой монстров» в честь нашего давнего детского увлечения. Я была одной из ведущих в прошлогоднем сезоне сериала «Монстры среди нас» и появлялась в документальном сериале «Живущие в сумерках». Еще я читала лекции в колледжах о роли и значении монстров в современном обществе и объездила всю страну в поисках сасквочей, бигфутов, оборотней, озерных чудовищ, пещерных гоминидов, вампиров, вервольфов, криптидов[5] и других полумифических существ. Каждый день на форумах моего веб-сайта жители всей страны оставляли сообщения, которые давали мне новые ниточки для поисков, публиковали фотографии и свои рассказы о встречах с неведомыми существами и умоляли меня приехать, чтобы провести полномасштабное расследование. Спонсорские деньги, доходы от рекламы и партнерского маркетинга, гонорары за съемки на телевидении, роялти за публикации, прибыль от рекламной и сувенирной продукции приносили мне больше, чем я могла израсходовать, поэтому я была совершенно свободна и могла в любой момент сорваться с места и отправиться в какой-нибудь глухой отдаленный уголок, чтобы преследовать очередного монстра.
Нет, я не ставила себе задачей изловить бигфута живьем и поместить его в зоопарк. Моя цель была несколько иной – объявить всем громко и внятно: «Чудовища существуют, они живут рядом с нами и среди нас».
Увы, Чудовище Медового острова упорно не желало предоставлять мне доказательства своего существования. Я бесшумно двигалась вдоль края воды, вслушиваясь в звуки, которые улавливал мой микрофон, привычным ухом различая хлюпанье воды под корягами, низкое кваканье лягушек, жалобную перекличку сов, пронзительные трели сверчков. Болота кишели жизнью, и я снова пожелала, чтобы мой брат – не тот мужчина, в которого он превратился, а мальчишка, каким он когда-то был, – оказался сейчас рядом со мной.
Так я шла, осторожно поводя из стороны в сторону головой с закрепленным на ней фонариком, чтобы ненароком не наступить на очередного аллигатора, пока не добралась до прогнившего причала, где была привязана моя алюминиевая плоскодонка. Шагнув в лодку, я села на скамью и застыла неподвижно, вслушиваясь в симфонию болот и вглядываясь в темноту, не мелькнет ли среди кипарисов призрачный силуэт. Так я сидела до тех пор, пока небо не окрасилось бледно-оранжевыми и розовыми красками. Всходило солнце. Чудовище так больше ни разу и не подало голос, но я очень хорошо представляла себе, как оно рыщет где-то в тумане, смотрит, прислушивается, подстерегает.