Дети золота, дети песка - стр. 10
– Я, Радомир, сын Святовита, связываю себя с тобой узами побратимства. Нити, коими Среча прядет мою судьбу, переплетаются отныне с твоими. Одна у нас доля, дочь Луны, одной дорогой нам идти.
В ответ на его речь Ренэйст удовлетворенно кивает. Радомир замечает тень облегчения, скользнувшую по ее лицу. Не верила, что он согласится? А будет ли удивлена, если скажет, что и сам удивлен? Взяв нож в другую руку, Радомир вытягивает ладонь вперед, ожидая завершения ритуала.
Девичьи пальцы сжимают его запястье, и Радомир чувствует, как она дрожит. Ренэйст старается быть храброй, но этот шаг дается отчаянно нелегко. Разве можно спокойно называть побратимом того, кого пытался убить? Там, на поле боя, они сцепились не на жизнь, а на смерть, и если бы ведун не признал ее, то чем бы все закончилось? До сих пор не понимает она, откуда может знать ее ведун, но сейчас не время для этих вопросов.
Она сможет задать их позже.
Радомир обхватывает ладонью ее тонкую руку так, чтобы раны их соприкасались. Кровь их смешивается, раны щиплет от соли, но все равно процесс этот кажется нереальным. Словно бы частью сна, ужасного кошмара, в котором они оба оказались.
Но, когда северянка поднимает на него взгляд голубых глаз, Радомир заставляет себя улыбнуться. Отныне он должен ее защищать.
Кровь, срывающаяся с их рук, капает на песок, мгновенно исчезая в океанской воде.
Глава 2. Паутина снов
Ритуал окончен, им следует продолжить свой путь.
Из обломка мачты сооружают костыль, чтобы ведуну не пришлось опираться на больную ногу. Глядя на спину идущей впереди него девушки, которую собственные раны словно бы не тревожат, Радомир хмурится. Ее упрямство, столь схожее с его собственным, только злит его. Как смеет она не показывать боль? Злясь, ведун то и дело пытается ускорить шаг, идти с воительницей на равных, но рана, будь трижды она проклята, вынуждает его стремительно выдыхаться, возвращаясь к медленному темпу.
Иногда она украдкой смотрит на него, считая, верно, что он не замечает. Оглядывается через плечо, проверяет, не слишком ли ведун отстал, но не торопится замедлять свой ход, давая тем самым хоть малейшую поблажку. Он сам хоть и пытается идти рядом, но под руку забраться не стремится. Радомир помнит о ноже, скрытом в голенище ее сапога, затаившемся подобно змее. Хоть и не сможет она воспользоваться им против него, никогда не стоит забывать об опасности.
Особенно когда ты заперт наедине с волком.
В иных обстоятельствах Радомир никогда бы не пошел на этот шаг. Связать себя узами крови с северянкой – кто добровольно согласится на это? Они ведут свой род от зверей, оттого и кутаются в их шкуры, стремясь вновь обрести свои корни. Но сейчас Радомир видит ее перед собой, и ей столько же лет, сколько и ему. Она не кажется дикой и жестокой, разве что по-звериному осторожной и любопытной. Может ли он судить о ней по делам, которые она не совершала? Разве то, кем были их предки, может предрешить, кем будут они сами?