Дети зимы - стр. 10
– Брюс Стикли дал нам тогда хороший совет – оборудовать в домике центральное отопление и поставить двойные стекла. Все получилось неплохо. А уж вид из окон такой, какого нет больше ни у кого в долине. Тебе не угодишь, сын, – буркнула Нора. – Это единственное разумное капиталовложение, которое у нас осталось. Кроме дома, конечно. Если мы все-таки решим продавать…
Ник не хотел и слышать о продаже дома.
– Стикли не получит наш дом. Только через мой труп! Я-то знаю, на что он нацелился; и тебя подмазывает. Он сам положил глаз на Уинтергилл, давно уже… То он придумал выдавать разрешение на каждый чертов сарай, навес, на каждую щель, а потом купит все задешево и продаст за настоящую цену. Я знаю его грязные фокусы.
Нора понимала, что сын прав.
– Знаешь, Брюс все-таки прав, – возразила она. – Дом слишком велик для нас двоих. Мы катаемся в нем будто сухие горошины. Зачем нам, спрашивается, двадцать комнат? Ведь ты не… – Она осеклась. – Ну, ты знаешь, о чем я…
– Перестань, мать. Наша семья жила в Уинтергилле много поколений, и я не вижу оснований менять этот обычай. Сноудены неплохо зарабатывали на этой земле. Конечно, тут сплошные склоны и овраги, хорошей земли немного, но ничего, мы выживем, – убеждал он сам себя.
– Неужели ты думаешь, что в этом климате можно жить нормально? Подумай сам. Я уже слишком стара… Мне уже под восемьдесят, да и ты моложе не становишься… Кому все это отойдет? – Она вздохнула и помолчала, понимая, что сейчас не время для обвинений. Кроме них, других Сноуденов не было. Наследников не осталось… – Сейчас все говорят о рациональном подходе к жизни, – продолжала она. – Надо взять деньги и бежать отсюда. Пока у нас есть выбор. Ведь ты пока не решил, на что истратишь деньги.
– Те деньги лежат в банке. Они предназначены для восстановления поголовья. Я не хочу ничего предпринимать, пока не пойму, как мне действовать, – возразил Ник. – И я не намерен слушать твои бредни. Сейчас я быстро помоюсь.
– Как же дрова? – крикнула она.
– Потом принесу, времени хватит, – ответил он, поднялся по лестнице, стянул с себя одежду и стал искать свой лучший темный костюм, поглядывая на себя в зеркало. Что ж, пока он в нормальной физической форме – плечи широкие, пивной живот почти не вырос, крепкие ягодицы, мускулистые ноги благодаря многолетней игре в регби и приличная снасть в хорошем состоянии, хоть и мало использовавшаяся в последние годы.
Все-таки из него получился бы хороший племенной баран. Вот если бы только у него был сын, которому он передал бы свое имя и наследство. Неужели мать не понимает, как дороги ему этот дом, ферма и земля? Любовь к ним у него в крови, в костях. Черт побери, это единственная вещь на свете, достойная его любви!