Дети заката - стр. 44

Её шепот вдруг стал другим, в нём появились нежность и ласка, и вместе с тем грусть истосковавшегося сердца. Её шепот дрожал, в нём слышались волнение и стеснение перед отцом. Невзор стал понимать, чьё имя тогда слетело с её губ.

– Леший родился тоже на заре, но это уже была не берёзовая роща, в которой родилась я: берёза, она недолговечна. Но каждое дерево, отец, как и человек, оставляет свой след на земле после смерти. Там свой след оставила я, оставила та берёза, у которой мать родила меня. И этот след приняло на себя другое дерево, взросшее на этом самом месте, у которого по воле судьбы и мать Дмитрия родила. Леший насыщен лучами, но не понимает их. Он что-то чувствует, только объяснения не находит, потому что его жизнь была совершенно другой. Ему насильно вталкивали порочные знания, притупляющие тот природный дар, которым обладает каждый от рождения. И когда что-то всплывает в памяти, человек спешит отбросить это, потому как оно противоречит законам, которые ему были с детства заложены их новыми волхвами. Но всё же, как бы то ни было, многие люди непроизвольно подчиняются своей интуиции. И когда получается, что они оказываются правы, они не могут этого объяснить, потому что это противоречит их рамкам знаний и определившимся уже законам. Во снах своих я поймала его лучи и явилась к нему во сне, когда он спал, заблудившись, будучи ещё ребёнком. Дмитрия тогда так покусали комары, и я вывела его сонного на край деревни и, поцеловав, отпустила. Он потом долго меня вспоминал и тихо ночами просил присниться. Но это его убило бы, так как ещё разум не был готов.

Она засмеялась тихим серебристым смехом. И Невзор вновь её увидел. Она как бы присела на край его дивана, лёгкая, воздушная, потому как диван не скрипнул и не прогнулся под нею. Но это была она, Ведея. Он хотел погладить её по руке, но его руки были тяжелы и неподъёмны. Он смог только улыбнуться ей, и она вновь пропала. Поплыл опять её шёпот, заставляя понимать, что происходит с ним, и вспоминать, кто он и зачем здесь.

– У них здесь другой мир, не такой, как был у нас. И нам тоже, отец, придётся к нему приспосабливаться. Я буду приходить во сне и к Дмитрию, и к тебе, чтобы вы стали понимать, что такое мир вообще, постараюсь донести вам то откровение, которым поделился со мной Дед наш Небесный. В сегодняшнем мире считают это шарлатанством или колдовством, но эту науку несёт мне небо. У них это называется по-другому, они об этом знают, немногие, но знают.

Вдруг шёпот Ведеи стал окрепшим и настойчивым, и её слова, будто кованые гвозди, вбивались в мозг Невзора. Он снова увидел её образ, который, шепча, метался по комнате и не мог остановиться.