Дети Ванюхина - стр. 41
Через месяц, когда Нина поняла, что ждать ей больше нечего, Шурка позвонил матери в лечебницу и попросил оформить недельный отпуск. Сам же приехал в Мамонтовку, ничего не объясняя, посадил Нину в машину и увез в Чертаново, где она эту отпускную материну неделю с ним и прожила. Почему Ванюха передумал насчет Нины, не знали ни мать, ни он сам. Тем более не знала ничего об этом Нина: она вообще была не в курсе, для нее все это время будущий муж находился в длительной командировке, на испытательном полигоне…
Утром Шурка ушел на работу, а она занялась хозяйством и готовкой. Для начала вычистила специальным составом весь кафель до блеска, затем вымыла плиту и все протерла. Под диваном, вытаскивая шматы пыли, наткнулась на сложенные двумя стопками иконы. Икон было семь, и они были покрыты несвежей тряпкой. Она удивилась, что иконы на полу, а не на стене, но одновременно порадовалась, что у Шурки есть такая, ранее ей неизвестная, тяга к прекрасному. Тряпку эту она на всякий случай выстирала и расстелила на батарее для просушки.
А к вечеру на второй день напекла блинов и сходила за сметаной. Ванюха вернулся поздно, слегка поддатый. Чистоту не заметил, но блины похвалил. «А вообще привыкай на новом месте», – сказал. Для себя же отметил, что такая забота ему по характеру, в масть. А потом они снова любили друг друга, и это продолжалось каждый день, и он с удивлением обнаружил, что Нинка становится в делах любовных все привлекательней и неутомимей. И тогда он подумал, что пробную неделю эту устроил не зря, и его немного отпустило: семейная перспектива с Нинкой не стала уже казаться нереальной дуростью в результате заговора против него родни.
К концу недели он привез ее обратно и до поры до времени снова исчез. Пока молодых не было, Полина Ивановна неумело молилась каждый день, прося об одном и том же, не более того. Этого бы ей хватило с запасом. Милочка с интересом наблюдала, как мама, стоя на коленях, демонстрирует божью физкультуру: туда-сюда руками, туда-сюда-обратно, затем наклоны: вверх-вниз, вверх-вниз и по новой…
Свадьбу Александр и Нина Ванюхины играли скромную, но зато в Москве, в ресторане «Прага». Скромную – по составу и количеству гостей: с учетом Шуркиных дел разных затянули настолько, что к моменту регистрации Нина была на седьмом месяце, и демонстрация на широкую публику невестиного живота была ни к чему. Своей родни было – раз-два и обчелся, да и те со стороны Ванюхиных только. Шуркиных городских друзей было не много, но держались они особняком, выглядели шикарно, и от всех разило привозными запахами. Один из них, поздравляя невесту, галантно поцеловал руку и представился Дмитрием Валентиновичем, коллегой Александра по работе: «Можно и без церемоний называть, просто Димой». Ни один из них не пришел с женой. А может, они и не были женаты – Нина ни про кого ничего не знала. Она так волновалась, что еле удерживала на ногах себя вместе со своим будущим сыном, маленьким мужчиной, самым младшим Ванюхиным. В этот момент она все равно не могла запомнить никого. Да и не хватило бы места сейчас в ее душе для заполнения большим и малым одновременно. Слишком велико и долгожданно было счастье ее, облаченное в настоящее свадебное платье, хотя и перекроенное из того самодельного Полининого сарафана, белого с рукодельной розой на груди, тоже белой, что не пригодился на выпускном школьном балу, а пригодился сейчас. Шурка перед свадьбой возражал, купить хотел настоящее, магазинное, из новобрачного салона, но женщины стояли насмерть: не в деньгах было дело для них – в наследии Ванюхиных; примета есть, говорят, – радость надо передавать по наследству, если есть через чего передать. Ту часть, что сосборили резинкой на спине для прошлогоднего бала, распустили, и как раз хватило материи живот беременный прикрыть и свободно пустить до самого низа.