Дети Третьего рейха - стр. 41
– Ну что ж, давайте познакомимся с Майклом! Ты говоришь по-английски или по-немецки?
– Ein bisschen, – сдержанно улыбается он, – a little. Черт возьми, а у него и вправду шикарный бас. Ему и петь не надо – пусть просто говорит: уже музыка! Мне хочется подпереть руку головой и, внаглую разглядывая его, жадно вслушиваться в любые обрывочные слова и фразы. Но насладиться басом мешает знакомое напористое сопрано:
– Можно я скажу пару слов о Микки? – Старший сын снисходительно улыбается, кивая маме, которая, ерзая, как гиперактивный ребенок, хочет похвалиться им. – Майкл – инженер-эколог. Это его главная профессия, хотя я говорила вам, что он еще и прекрасный бас, поет в рок-группе. (Майкл сдержанно кивает, улыбаясь уголками губ.) К сожалению, по роду профессии ему приходится находиться далеко от Лимы: к примеру, он практически весь прошлый год провел в сельве, лесах Амазонки! (Так вот как он избежал участи Ренцо, мелькает у меня в голове.) Он был и в Пуно, недалеко от Куско. Там находится самое высокое озеро в мире – Титикака, это на границе с Боливией. Наконец-то Майки оттуда вернулся, чему мы с Ренцо безумно рады!
Судя по всему, безумно рада этому обстоятельству только Элизабет: оба таких разных сына сдержанно улыбаются друг другу. Майклу, наверное, тяжеловато находиться рядом с мамой и Ренцо – с ними ему просто не хватает воздуха. Майкл ловит мой взгляд и понимающе улыбается:
– Я попробую рассказать немного… хотя мой английский не так хорош… Я работаю с местным населением, живу с ними. Живу в общинах индейцев. Мы с местными ребятами уже как семья…
– Да-да! – вступает Элизабет в паузе, пока Майкл тщательно подыскивает нужные слова. – Он не дискриминирует коренное население из-за того, что они не слишком образованны. Более того, у этих людей можно кое-чему поучиться. Так что никакого вам расизма, шовинизма и нацизма. Вот в Европе, куда я ездила два года назад, я осознала, что люди до сих пор живут какими-то реалиями прошлого, к примеру нацизмом. Есть даже неонацисты – невообразимо! Тут, в Перу, людей отличает лишь наличие или отсутствие образования. Конечно, у каждой страны свои проблемы: в Перу это наркотики и насилие. Но неонацистов-то нет!
В разговор, вдохновленный примером старшего брата, осторожно вступает Ренцо – он живо реагирует на слово «нацизм». Вижу, в нем еще теплится надежда, что старший брат поможет с переводом. Но на помощь сыну приходит Элизабет:
– Ренцо как раз вспомнил случай, как несколько итальянских туристок, с которыми я познакомилась, спросили: «Как вы можете жить под тяжким бременем своей фамилии и вины?» И я, к их удивлению, ответила: «А с какой стати мне чувствовать себя виноватой? Я никого не притесняла и не убивала!»