Дети стеклодува - стр. 2
Жизнь Клары ничто не омрачало. Она всегда оставалась верна своему имени – светлая и чистая. Все, что ей нужно было для счастья – это прядь льна да осколочек стекла вместо зеркала.
Так Клас и жил со своей маленькой странностью. Никто не понимал его, а он просто-напросто чувствовал, что самое красивое часто бывает самым хрупким. Маленькому человеку, ничего не знающему о свойствах стекла, это может казаться страшным и непонятным. А ведь как грустно, когда самое красивое так легко разбивается!
Но никто об этом не задумывался. Уж точно не София. Последнее время она ходила мрачная и удрученная. Ее все чаще посещали тяжелые мысли. Однажды вечером, вернувшись из мастерской, Альберт застал ее плачущей. Она сидела у окна в темноте, не зажигая свечи. Луна слабо освещала ее лицо, на подоконнике блестели капли. София не подняла глаз.
– Что случилось? Ты плачешь? – испугался Альберт.
– Мне так одиноко – ты никогда не бываешь дома, – всхлипнула в ответ София.
Альберт попытался объяснить, что работает над удивительной чашей, – ничего подобного он еще не делал. Пусть потерпит еще немного, он скоро закончит и сможет проводить с ними больше времени.
София со вздохом отвечала, что знает все наперед. Доделав прекрасную чашу, Альберт затеет что-то еще более удивительное. Это ясно как день – он никогда не остановится на достигнутом, ему всегда будет не до нее…
Альберт не знал, что и ответить. Он стоял в полной растерянности, понимая, что София, пожалуй, права.
– Но ведь с тобой дети, – наконец, сказал он. – Ты не одна.
Не скажи он этих слов, у Софии не было бы повода ответить так, как она ответила.
– Дети, – фыркнула София. – Тоже мне компания. От них только хлопоты…
Она вовсе не думала так – ни одна мать так не думает – и сразу же пожалела о сказанном. Ведь она так гордилась ими, так была счастлива, что они у нее есть. А слова эти сорвались с ее языка лишь потому, что тяжелые мысли на секунду взяли над нею верх. Альберт помрачнел, и остаток вечера оба молчали.
София сильно корила себя, она не могла забыть сказанного. Она была убеждена, что все случившееся потом было наказанием за эти случайные слова.
Неподалеку от деревни высился красивый зеленый холм. Видно его было отовсюду, где бы вы ни стояли. Холм словно бы защищал деревню собою.
На холме росла старая-престарая яблоня. Весной, летом, осенью и зимой на фоне неба вырисовывался ее силуэт, так и притягивая взгляды прохожих, – дерево распускалось, цвело, приносило плоды либо же чернело острыми голыми ветками. Посмотришь наверх, и кажется, что там царят тишина и покой.