Дети сакморов - стр. 39
– Вот такой я, – с усталым вздохом сказал Сергей. – Пантюхин моя фамилия…
– А я знаю, – ответила Клотильда. – Старушка Клотильда многое уже узнала…
– И откуда вы, духи, всё знаете! – не то с восхищением, не то с возмущением воскликнул Сергей. – Вот и Апофиус моё имя знал. И как жену зовут, и ещё там что-то, не помню уже толком…
И, не смотря на усталость и сухость во рту, даже попытался присвистнуть, чтобы подчеркнуть своё изумление перед такими необыкновенными способностями духом.
Со свитом, правда, ничего не вышло. Шипение одно получилось.
– Да у вас, людей, всё на лбу написано, – пояснила Клотильда.
И Апофиус кивнул, подтверждая слова старушки.
– Имя-то у всех написано, – продолжала Клотильда. – И о жизни вашей много всяких записей. И о родственниках ваших написано, и о делах ваших рассказано. Вы, люди, этого не видите, хотя, наверное, догадываетесь. Не зря же поговорка у вас есть… Да, а у такого вот простодушного человека, как ты – вообще всё написано. Даже то, что ты с последней зарплаты заначку до сих пор от жены прячешь. Тысячу рубликов. Несколько месяцев уже прячешь. Правда?
Сергей кивнул в ответ.
– А чего с собой не взял? – допытывалась старушка.
Апофиус поспешно (но вместе с тем и почтительно) подхватил старушку под локоток.
– Клотильдушка, ну какое тебе дело до чужих денег? – шёпотом спросил он, увлекая старушку куда в сторону от дороги и одновременно знаками приглашая Сергея следовать за ними. – Ну что ты, в самом деле?
– А любопытство меня замучило, – пояснила Клотильда, искоса поглядывая на понуро следующего за ними Сергея. – Чего это рыцарь кошелёк свой не взял? Неужто ты оплату ему большую пообещал?
– Так последние деньги-то, – пояснил Сергей. – Надо было жене оставить…
И тут же удивлённо переспросил:
– Чего? Это кто тут рыцарь?
И остановившись на секунду, приотстал.
– Иди, Серёжа, иди за нами! – заторопил его Апофиус. – Ты же сам спрашивал про ужин и ночлег. Вот уж будет всё скоро! А я тебе потом всё объясню.
Свернув с дороги, пошли они по узкой, едва освещаемой лишь светом далёких фонарей тропинке, самым замысловатым образом петлявшей между зарослей злой крапивы, матёрого чертополоха, белеющих зонтиков невесть как забравшегося в эти края борщевика и заплетённых вьюнком кустов одичавшей малины.
Сергей, поочерёдно выставляя далеко вперёд то правую, то левую ногу, брёл медленно вслед за духами, вполуха слушая неторопливый их разговор о потустороннем житье-бытье, а сам думал невесёлую думу о том, что, пожалуй, в таком месте ночлег только под кутом и возможен, а на ужин старушка Клотильда, как видно, крапиву собралась варить (интересно, в чём?), для бульонной наваристости прибавив к тому ёжика или лягушку (или что там у них, у духов, принято?).