Дети Робинзона Крузо - стр. 46
– Перестань себя жалеть, – сказал Икс и вдруг улыбнулся. – Надо было все-таки трахнуть ее. Ведь она просила.
– Просила, – поддержал дружок-приятель, удивленно хлопая глазами.
– Поди, поставь колыбельную.
– Чего?
– Для нее. В последний раз. Иди, колыбельную. А я пока разолью.
Дружок-приятель поднялся и, направляясь к музыкантам, сказал:
– Я б очень много отдал, чтоб сейчас ее трахнуть.
Икс смотрел ему вслед. А потом разлил водки. В две рюмки. Третья так и стояла, прикрытая кусочком черного хлеба.
Сп-и-и, Люсьен, сп-и-и, засни,
Забудь про свою пизду.
В тихий плес Млечный путь
Случайно уронит звезду.
Прощай, Королева Троллей! Может, ты наконец обрела свое горное королевство, где женщины-башни обретают свои бессмысленные мантры-надежды. Все может быть – ведь для чего-то существуют надежды…
Утром тринадцатого дня запоя Икс вышел из своего подъезда в палатку за опохмелом и на стене дома напротив увидел:
Икс + Миха + Будда + Джонсон = Дружба
Ниже была приписка:
= Ну, мы и зажгли! = Ну нас и вштырило!
Икс в изумлении пялился на стену: пикантность момента заключалась в том, что почерк подозрительно смахивал на его собственный; не совсем, конечно, но сходство было. Только Икс никогда не увлекался граффити на стенах. И если это его рука, но он совершено не помнил, как, а главное, зачем он это сделал.
Икс вдруг с ужасом почувствовал, что все возвращается. И если он сейчас же не завяжет пить, его накроет по полной. Он не совсем отдавал себе отчет в том, что имеется в виду. Возможно, белая горячка, а возможно, кое-что и похуже.
Икс дошел до палатки. Ночная продавщица спала за кассой. Она даже не успела удивиться, когда вместо привычной беленькой Икс попросил кефира, мороженого и кока-колы.
Икс прекратил пьянку. Странно, но ему удалось это сделать без особого труда. Только надписи не исчезли. И это оказалось лишь началом.
10. Маленький Будда (сбежавший мальчик)
Что же видит Миха-Лимонад?
А видит он, как на его глазах совершенно не связанные, далекие друг от друга события, произошедшие в разное время и в разных местах, снова начинают складываться в цепочку, которая привела их к домику Мамы Мии в ту ночь. С прежней неумолимостью складываться в роковой, единственно возможный вектор. Но Миха знает кое-что, доставшееся ему в наследство от детских друзей, и потому, как и другие несуществующие фантазии, оставляющее крупицу надежды – тогда так ему говорил Будда. А именно – это все вранье про единственно возможный, безальтернативный вектор. Иногда остается тонкое место, – его еще называют «слабое звено» (и ты можешь слышать, как волны неведомого тайного моря накатывают на свободный берег), – через которое можно выйти за пределы неумолимого круга. И нащупавший это тонкое звено навсегда получает огромную власть и невиданное могущество – он получает самого себя.