Дети радуги - стр. 57
– Увы, не могу не согласиться с вами, – ответил Алексей. – Россия всегда была загадкой для остального мира. И, знаете, иногда остается загадкой и для самих россиян.
– Это интересная мысль! – воскликнул мсье Перрен. – Нужно будет ее запомнить, и вставить в какой-нибудь из моих будущих романов. Вы не против?
– Конечно же, нет.
– Присаживайтесь. – Мсье Перрен указал на мягкое кресло, обитое коричневой свиной кожей. – Мне рекомендовала вас мадам Колен, вдова моего многолетнего друга, лучшего друга – тоже, как и вы, русского человека. Эта семья – Николя, Жанетт и их очаровательная дочь Софи – долгое время были моей отдушиной в непростой жизни. Своей семьи у меня, как вам известно, нет. Знаете, не хотелось обременять какую-нибудь женщину своим обществом. Я – творческий человек, а это всегда накладывает особый отпечаток на семейные отношения. Посвящая досуг образам – я вынужден отнимать самого себя у женщины, которая меня полюбила. И далеко не каждой дано целиком и полностью посвятить себя интересам мужа. Вот почему я предпочитаю холостяцкий быт. Минимум удобств и максимум свободы. Я – хозяин самому себе, своим привычкам и своим замыслам. А дружба с Николя и Жанетт – это было нечто особенное.
Алексей слушал мягкий баритон мсье Перрена и согласно кивал головой.
– Вот почему, – продолжал тот, – когда Жанетт позвонила и сказала, что хочет представить мне своего русского друга, я с радостью согласился.
– Весьма признателен вам за это.
– Тогда, чтобы не тратить время зря, предлагаю сразу перейти к делу. Вы уж простите, но у меня через два часа встреча с участниками международного съезда писателей. Кстати, ваш Алексей Горький должен был приехать.
– Вот как!
– Да, его здесь, в Париже, очень ждали. Вы знакомы?
– Гм, – смутился Алексей, – пока нет.
– Это не беда. Так вот, расскажите пока – кто вы, чем занимаетесь, и какой интерес у вас теперь во Франции.
– Так много вопросов сразу… – стушевался Алексей.
– Начните по порядку.
– Хорошо.
Несколько дней перед этой встречей Сапожников готовился к ней. Он перечитал целую гору свежих и не очень газет, переслушал множество радионовостей. Он стремительно погружался в этот мир – как судно, получившее пробоину ниже ватерлинии, погружается в пучину. Ему, учителю истории, крайне необходимо было как можно скорее адаптироваться в новой для себя среде, быть в курсе всех международных событий, чтобы при случае, выдавая себя за писателя и историка, не ударить в грязь лицом.
Какую же бездну информации он получил! И какой информации!
– Ну, что рассказать о себе? – начал он. – Я по образованию и по призванию историк. Живу и работаю в Москве, собирался писать книгу.